Официальный сайт газеты «Советская Россия», № 102 (13901), 12.09.2013
http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=594779

НАУКА, ВЛАСТЬ, ОБЩЕСТВО

«ЕСЛИ НЕТ В СТРАНЕ НАУКИ, ЗНАЧИТ, НЕТ У НАС СТРАНЫ»

Жорес АЛФЁРОВ: Закон о реформировании РАН надо отклонить

Нобелевский лауреат, физик с мировым именем, депутат фракции КПРФ Ж. И. Алфёров ведёт неравный бой за спасение Российской академии наук. И отступать не собирается. На втором заседании осенней сессии Госдумы учёный выступил с заявлением, в котором потребовал от правящих чиновников отказаться от разрушительного реформирования РАН.

Перед выступлением Жорес Иванович дал интервью нашей газете.

– Жорес Иванович, всё лето вы не прекращали борьбы за сохранение РАН. Настойчивость ваша и всей научно-образовательной общественности страны вынудили «реформаторов» заговорить о возможном внесении изменений в законопроект «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», принятый в июле в двух чтениях «Единой Россией» и ЛДПР. Достаточно ли будет «косметического ремонта» этого законопроекта для сохранения РАН и дальнейшего развития науки?

– Выход может быть только один: возврат законопроекта в первое чтение, а это означает, что его надо отклонить. Такова моя твёрдая позиция.

– Каким должен быть закон о РАН?

– «Советская Россия» опубликовала мою программу «Роль РАН в современной России». В ней сформулировано, что академии нужны такие законы, которые позволили бы нашим учёным заниматься развитием научных исследований и научно-технической политикой страны. Сегодня основная проблема российской науки – невостребованность экономикой и обществом, что тормозит развитие научных исследований. Только создание новых технологий выведет наши науку и экономику на мировой уровень.

Чубайсовской приватизацией был разрушен высокоиндустриальный сектор нашей экономики, разрушена отраслевая наука. РАН – единственная сохранившаяся научная организация, в которой ведутся фундаментальные и прикладные исследования. Нужно чётко понимать интересы страны. Они заключаются в новых технологиях. Решение этой задачи требует не того закона, который был вброшен в Госдуму без взаимодействия с учёными, без консультаций с нами. Это оскорбление всего научного сообщества России. 27 июня, когда был вброшен этот законопроект, стал самым чёрным днем в моей жизни. В тот день я впервые почувствовал, что, наверное, не нужен своей стране при таком законе. Это же разрушение нашей науки! А я всю жизнь занимаюсь наукой.

Поэтому я написал открытое письмо президенту В. В. Путину, где изложил свою позицию. Письмо опубликовано в «Советской России» (№ 82 за 27 июля 2013 г. – Ред.).

– Как отреагировал президент?

– Ответа от президента до сих пор нет. Но меня поддержали зарубежные учёные, нобелевские лауреаты, они тоже написали письмо в адрес В. Путина. Это американцы Шелдон Ли Глэшоу, Дэвид Гросс, Роджер Корнберг, Ричард Робертс, Алан Хигер, француз Жан-Мари Лен, израильтянин Аарон Цехановер. Я их всех знаю лично. Они обеспокоены задуманным реформированием РАН и призывают В. В. Путина «не делать этого… спасти российскую науку, не подвергать её риску уничтожения». Это пожелание учёных мира. Они высоко ценят вклад советской-российской науки в масштабах всего мира. До финансового падения 90-х годов мы были ведущей научной силой на планете. РАН принадлежат такие достижения, как космос и полупроводниковая революция. Сейчас многие думают, что все полупроводники оттуда. Нет, они из России. Не было бы ни айпадов, ни айфонов, ни планшетов без наших открытий. В моём письме всё это сказано.

– Как закон по реформированию РАН сказался на настроениях учёных?

– Сегодня появилось закулисье РАН, что не имеет никакого отношения к науке.

Хотел бы вот что сказать: в годы Великой Отечественной войны героизм советских людей был массовым. Героев были миллионы. Советские люди гордились тем, что мы страна героев. В годы чубайсовско-ельцинских реформ героизм ушёл в прошлое. Массово стали воровать, причем 2 – 3 % – по очень крупному, а 80 – 90 % – кто чего мог. В 90-е годы мы в институтах охраняли с собаками трансформаторы, их разбирали на металлолом – медь, алюминий. Не обошло это явление и РАН. Хотя воровство в РАН не сравнимо с масштабами воровства и коррупции в других местах.

И все же в то неимоверно трудное время мы сохранили академию, научные институты – базу для новой индустриализации. Притом что в 90-е нам не на что было жить. Тогда я был директором крупнейшего физического института, моя зарплата составляла около 50 долларов. Чтобы прокормить семью, я продал видеомагнитофон, другую технику. Часто ездил за границу. Международная научная общественность, в отличие от власть предержащих в РФ, ценила российскую науку и выделяла нам гранты, помогая выжить. В то время ваш покорный слуга ни разу не заплатил ни копейки из бюджета РАН за все эти поездки. Всё оплачивала принимающая сторона. Да и сейчас – то же самое.

А в 1996 году я внёс поправку в закон, разрешающую нам получать арендную плату. КПРФ меня поддержала, поправка прошла. Аренда помогла сохраниться научным институтам. Сейчас их хотят «освободить» от собственности.

– Не могут смириться, что академия, институты занимают престижные здания?

– Здания – одна лишь сторона дела. Всё значительно глубже. Если развалят РАН, не будет у России будущего. Оно заключается в индустриализации. Почему я борюсь за высокотехнологичную экономику? Потому, что в высокотехнологичном обществе иные интересы. Стране, в которой основу экономики составляют высокотехнологичные отрасли, требуется совершенно другой кадровый потенциал, качественно другое общество, чем сейчас. Оно должно интересоваться не тем, как купить-продать и развлечься, оно должно стремиться хорошо работать и достойно зарабатывать. Если мы этого добьёмся, то получим высокоинтеллектуальную страну.

– Вас иногда укоряют за приверженность к прикладной науке.

– Иногда люди неверно понимают мои высказывания. Я за фундаментальные исследования, они и рождают технологии.

– Некоторые учёные выдвигают идею мега-проектов. Что вы об этом думаете?

– Да, некоторые наши учёные в частности директор Курчатовского института Михаил Валентинович Ковальчук, активно пропагандируют, а минобрнауки подхватывает так называемые мега-проекты. У меня другое отношение к этому. Мы сегодня не настолько богаты, чтобы замахиваться на мега… Мы можем участвовать в международных проектах. Но в первую очередь необходимо резко увеличить финансирование РАН и институтов. На РАН выделяется в целом 2 млрд долларов. В США это бюджет одного института. Для сравнения: объём финансирования РАН составляет 1/17 того, что выделяется на науку в США, 1/12 – финансирования науки в Евросоюзе, 1/7 средств, выделяемых учёным в КНР. На общем собрании РАН лучшим был доклад академика С. Рогова «Шоковая терапия и реформа РАН», где было показано, что за последние четыре года доля финансирования РАН упала вдвое.

Не нужно забывать, что в последние 25 лет нас выбросили на обочину технологического развития мира. Не вернувшись туда, мы превратимся в колонию. Мы уже идём по дороге колонизации. Я всё время цитирую великого учёного и гражданина Фредерико Жолио Кюри, который сказал, что каждая страна должна вносить своё в сокровищницу мировой цивилизации, развивая науку. Если страна этого не делает, она подвергается колонизации. Мы это делаем очень плохо. Президиум РАН должен энергично решать задачи развития новых направлений в фундаментальных исследованиях, в подготовке специалистов, что академия делала всегда.

– Почему бизнес не интересуется внедрением научных новшеств, хотя постоянно в стране говорится, что производительность труда у нас не растёт?

– Мне трудно объяснить поведение бизнеса. Я постоянно подчёркиваю, что мы должны внедрять новые технологии и взаимодействовать с нашими сырьевыми компаниями. Они работают по старым технологиям и имеют низкую производительность труда, чем снижают свою конкурентоспособность. Моя родная Белоруссия работает на гораздо более высоком технологическом уровне. В Таможенном союзе Россия–Белоруссия–Казахстан именно Белоруссия эскпортирует и в Россию, и в Казахстан 30 с лишним процентов машин, оборудования, автомобилей, изделий обрабатывающей промышленности, в том числе высокотехнологичных. А Россия и Казахстан экспортируют в Белоруссию только сырьё. Россия с великой наукой далеко отстала. Но дело в том, что Александр Григорьевич Лукашенко говорит у себя не о реформе Академии наук а о развитии науки и получает нужный результат. Вот позиция государственного лидера.

– Удастся ли остановить наступление на РАН?

– Не знаю… Мы боремся за это. Мы все были свидетелями того, как три мерзавца собрались в Беловежской пуще и развалили СССР. Их не удалось остановить. Теперь пожинаем плоды. Осталась Академия наук, – хотят и её развалить…

– Вице-премьер Голодец и министр минобрнауки Ливанов упрекали российских учёных за низкий индекс цитирования, так называемый индекс Хирша. Что это за показатель?

– Это формальный показатель, своего рода ЕГЭ для учёных, когда люди не вникают, что сделано, а подсчитывают количество цитирований: у этого 2 тысячи, у того – 500, у меня, например, – 12 тысяч. И никто не разбирается, как получен индекс, главное, чтобы ЕГЭ был высокий. Разве можно так оценивать учёного? Мы в академии отлично знаем, кто что сделал и кто какой учёный.

А эти ребята, Миша Гельфанд, прочие, съездили за границу и говорят: вот индекс цитирования, индекс Хирша. В моём институте у всех моих сотрудников индексы очень высокие. Но я без индексов знаю, что Антон Егоров сделал лучшие в мире лазеры на соединениях с азотом, и в этой области равных ему нет.

Когда я начинал заниматься гетероструктурами, в них многие не верили: занялся там Жорес неизвестно чем. В том числе и мой директор института. А замдиректора Борис Александрович Гаев, инициатор работ по размагничиванию кораблей, лауреат Сталинской премии, сказал мне: я в гетероструктурах не разбираюсь, но я знаю, что ты сделал до этого, и уверен, что ты ерундой заниматься не будешь. Ценить людей нужно по тому, что они сделали в науке, в жизни, по их квалификации. А нам вместо того, чтобы принимать нормальный экзамен у учащихся, ЕГЭ вклеили. Баба-ЕГЭ имени Андрея Фурсенко.

В правительстве на высоких постах сплошь и рядом находятся люди, ничего собой не представляющие профессионально. Минобрнауки рождает предложения, про которые можно сказать «чушь собачья». Предложенное реформирование равносильно развалу. Ни я, ни мои коллеги с этим не смирятся.

Александр Городницкий, сотрудник РАН, написал стихи: