ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Зима 2003/2004 № 1 (30)

О ЧЁМ НЕЛЬЗЯ ЗАБЫВАТЬ. К 60-летию Сталинградской эпопеи

	СТИХИ О ВОЙНЕ Семён Ботвинник

Баллада об одном человеке Шли сраженья от моря до моря, Почернел под разрывами снег… В арифметике общего горя Сколько стоил один человек?

Всё плотней и плотней окруженье… Пролагая отряду лыжню, Парень шёл в боевом охраненье, Шёл навстречу чужому огню.

Глухо шаркали лыжи по склонам, Ветер вскинулся, лосем трубя… Повстречавшись с немецким заслоном Парень принял огонь на себя.

Застучали по дереву пули, В жаркий снег патрули залегли… Но с лыжни партизаны свернули, Из тугой ускользнули петли.

Этот парень прикрыл их собою, Алой кровью окрасился снег… Доложили комбату: из боя Не вернулся один человек.

И комбат, что сидел молчаливо, Вдруг подумал: «Не тот – так другой, Всё же цену такого прорыва Не могу я назвать дорогой…

Ходит пламя от моря до моря, Краток стал человеческий век – В океане народного горя Много ль стоит один человек?»

Всё сильнее рассвет занимался, И, когда он коснулся вершин, Тем, погибшим, одним, оказался Командира единственный сын.

Полоснула по сердцу утрата… Как он скажет об этом жене? И родная припомнилась хата, и стояли бойцы в тишине.

И пришла уж потом, постепенно, Мысль о том, что во все времена Человека великую цену Не снижают ни мор, ни война.

*** «Отечественная война» – Учёный труд, четыре тома… Уже ни пламени, ни грома: Таблицы, сводки, имена.

А ты была для нас, война, Не просто «Битвой под Москвою» – Бойцом с пробитой головою В ночном лесу у полотна;

Не просто «Битвой у Днепра», – Одна пылает в сердце хата, Одна – я помню – медсестра Чужими танками распята…

Война была для нас тогда Не тонким замыслом стратега, – Хрипела смертная беда, Скрипела беженцев телега…

Где в этих книгах смена лиц, И смертный стон, и возглас: «Мама!»   Прямые столбики таблиц, Косой штриховкой – диаграмма…

Какой-то в памяти разрыв Всё не могу соединить я, Когда встаёт Лицо Событья, Живые лица заслонив…

Баллада Я ведь это видел сам. Мать расспрашивала долго. «Лги, – сказало чувство долга, Мать поверит чудесам…»

Видел: Снег изрыт и ал, Опрокинутое тело… Я сказал: уже темнело, Я не видел, – я сказал,  Как она того хотела…

*** После обстрелов, лишений, Пепла и снега в крови Бродят по городу тени Счастья, надежды, любви…

Тени замученных женщин, Тени сожжённых детей… Помнят их меньше и меньше, Не ожидают вестей…

С ними уходят – и с нами – Свет довоенной весны, Песен высокое пламя – Юные грёзы страны…

Новые выросли липы, Новые встали дома. Давние смертные хрипы Сводят доныне с ума.

Где-то у рва, на погосте, Ветви ломает гроза… Стали деревьями – кости, стали цветами – глаза.

Тянутся руки растений – Руки зарытых во рву… Бродят по городу тени, Ветер забвенья весенний Тихо колышет листву.

*** Выходят из земли, Из тьмы и заточенья, Те, что тогда ушли В отряды ополченья,

И павшие тогда, В начале, у границы. Ты слышишь: сквозь года Кричат над ними птицы…

Выходят из земли Сгоревшие в пожаре И те, что полегли В кровавом Бабьем Яре;

Погибшие в тоске От голода и жажды… И лётчик, из пике не вышедший однажды,

И мальчик лет пяти, И девочка босая – Им боль свою нести, Столетья ужасая…

Им чёрная беда Отбеливает лица, И времени вода По телу их струится…

В задымленной дали – Чтоб нам в глаза вглядеться – Выходят из земли, Проходят через сердце…