ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Лето 2004 № 3 (32)

АТЕИЗМ И РЕЛИГИЯ

Обсуждение

Наталья Васильева ………………………………

…Ваша статья «Может ли учёный быть атеистом» – одно из редко встречающихся в последнее время выступлений здравомыслящих людей на тему религии. Однако у меня в очередной раз создалось впечатление, что речь идёт не о том и копья ломаются совсем не по тому поводу, который этого заслуживает.

Я – безусловный атеист, но, на мой сторонний взгляд, идея бога может сочетаться с научным мировоззрением очень органично. Важно понять, что вкладывается в понятие бога. Кстати, представляется некорректным определение бога как «сверхъестественной силы»: если он существует объективно и независимо от человеческого сознания, значит, он – вполне естественная сущность. Допустим, что бог – это некий разум, сотворивший мир и управляющий природными процессами. Такой бог очень удобен для объяснения всего, что человеку непонятно и кажется непостижимым. Неизвестно, как зародилась жизнь на Земле – объясним её творением божественного разума; неизвестно, как возникла Вселенная (кто устроил Большой взрыв) – предоставим это богу. И так далее. Это создаёт определённый психологический комфорт (есть хоть какое‑то объяснение!) и одновременно не мешает исследовать истинный механизм явлений. Когда этот механизм становится понятным и начинает укладываться в математические формулы, идея бога отпадает за ненадобностью. Как идея флогистона. Скажем, образование кристаллов неорганических веществ – структур упорядоченных, порой весьма сложных и зачастую красивых мы объясняем без божественного вмешательства, поскольку ясно, что их строение обусловлено энергетически наиболее выгодным расположением молекул и может быть описано без всякого волшебства. Но вот объяснить аналогичным образом возникновение живой клетки не удаётся – и в качестве палочки-выручалочки возникает идея бога.

Религия – это процентов на 90 психология и лишь на оставшиеся 10 – некий суррогат логики. Важно заметить, однако, что идея бога – это ещё отнюдь не религия, поскольку религия обязательно включает в себя ещё и культ – систему обрядов, якобы обладающих некоей действенной силой, то есть позволяющих влиять на волю божества; она невозможна также без определённой раз навсегда данной картины мира, не подчиняющейся никаким научным открытиям, и набора правил поведения, предписанных богом. В случае христианства налицо необходимость принимать за истину обширный набор исторических преданий и волшебных сказок, именуемый Библией, и по‑детски верить в чудеса. Вот в этом и состоит, на мой взгляд, коллизия: современному человеку, обладающему научными знаниями, полагается всерьёз относиться, например, к тому, что целование иконы (креста, мощей) может вызвать у бога благожелательное отношение к этому человеку; что крестное знамение ограждает от каких‑то неприятностей; что существует первородный грех, который необходимо снимать обрядом крещения, и т. п. О шести днях творения и тому подобных «истинах» не хочется и говорить. Именно это, а не абстрактная идея бога-творца или бога-Природы, по моему мнению, недостойно разумного человека и неестественно для учёного. Но учёных, которые всерьёз верят в «намоленные» иконы, ангелов с крылышками, чертей с рогами и прочее тому подобное, в наше время, наверное, не существует. Разве что среди представителей «противоестественных» наук. А тот бог, который сотворил мир и с любопытством наблюдает за нашими попытками постичь его замысел, никому не мешает. В конце концов, учёный никогда не удовлетворится формулировкой «так захотел бог», он постарается выяснить, каким конкретно молекулам и как бог повелел переместиться, чтобы получилось то, что мы наблюдаем. Так что эта идея для познания мира хотя и бесполезна, но, во всяком случае, и не вредна. Это просто некая «заглушка», которая вставляется в те места, где имеются «дырки» в нашем понимании закономерностей природы.

Куда опаснее религия, в нашем случае христианство, – в качестве мировоззрения, а не исторического феномена и не элемента культуры, – с её примитивным и противоразумным объяснением законов природы и общества, с нелепыми моральными предписаниями («не противься злому», «блаженны нищие духом»), с подчинением разума вере и запретом сомневаться и самостоятельно думать. Навязывание этого людям в наше время абсолютно неприемлемо и, более того, преступно. Особенно возмутительно насаждение православия в школах. Вот об этом и стоит говорить во весь голос. И непонятно, почему необходимо с уважением относиться к религиозным чувствам верующих. Эти чувства можно в лучшем случае щадить, ибо невозможно уважать невежество. Поклонение мироточивым иконам и чудотворным мощам – это пляски дикарей вокруг костра.

А идея бога… да бог с ней.

Дмитрий Манин ………………………………

Я не знаю, читали ли Вы дискуссию по статье в форумах «РЖ» – я там много сказал в дополнение к статье.

«Идея бога может сочетаться с научным мировоззрением очень органично. Важно понять, что подразумевается под богом. Кстати, представляется некорректным определение бога как "сверхъестественной силы": если он существует объективно и независимо от человеческого сознания, значит, он вполне естественная сущность».

Да, и я об этом ведь написал: «если бог есть, то его можно изучать». Проблема здесь в том, что такая идея ни с одной из стандартных религий не совместима.

«Религия – это процентов на 90 психология и лишь на оставшиеся 10 – некий суррогат логики. Важно заметить, однако, что идея бога – это еще отнюдь не религия, поскольку религия обязательно включает в себя еще и культ – систему обрядов, якобы обладающих некоей действенной силой, то есть позволяющих влиять на волю божества; она невозможна также без определённой раз навсегда данной картины мира, не подчиняющейся никаким научным открытиям, и набора правил поведения, предписанных богом».

Всё это на самом деле очень сложно. Вот например, в форуме один православный как раз объяснял мне что «система обрядов, якобы обладающих некоей действенной силой, то есть позволяющих влиять на волю божества» это языческая идея, а вовсе не христианская. В христианстве якобы человек не может повлиять на бога, а молитва есть исключительно средство общения с богом. Правда, когда я ему привел пример текста, где сказано, что «Святая Церковь, внимательная к нуждам верующих, составила множество молитв на всякую потребу. Приспособляясь к различным родам нужд и потребностей людей, она составила и продолжительные, и краткия молитвы, как спасительные орудия против бед и несчастий, и как средства к получению милостей и даров Божиих» – и попросил прокомментировать, ответа я так и не дождался.

Но это всё действительно гораздо сложнее, чем нам часто представляется. Есть множество умных и талантливых людей, принимающих христианство в одной из его многочисленных форм, и пока они мне его не навязывают (а они этого не делают), я тоже не буду к ним приставать. В конце концов, отношения человека с его богом так же интимны, как его отношения с возлюбленной.

А с третьей стороны, мне, как и вам, дико и отвратительно видеть, как религия захлёстывает страну. Особенно, да, проникновение в школы. Впрочем, тот же «Новый мир» тоже уже становится неприятно читать.

Я принимаю Ваш упрёк. Просто у каждого человека есть свой порог терпимости, и мой оказался перейдён в том месте, где говорят, что настоящий учёный не может быть атеистом. Пристёгивать науку к пропаганде религии – это чудовищно. Если бы я жил в России сейчас, вполне возможно, меня больше беспокоило бы положение в школе, где учились бы мои дети, тогда я написал бы об этом.

Н. Васильева ………………………………

Выступления на форумах после Вашего ответа я выборочно просмотрела, и некоторые вызвали желание высказаться.

Когда говорят, что атеизм – это тоже религия, мне смешно. Люди не видят принципиальной разницы между наличием и отсутствием чего-либо. Следуя этой логике, можно сказать, что отсутствие книги на столе – это тоже книга. Если мне кто-нибудь объяснит, какие признаки религии присущи атеизму, я буду признательна. Кому молится атеист? От какой силы свыше он ожидает помощи? Какие обряды, связанные с его мировосприятием, он совершает? По‑моему, эту тему обсуждать просто глупо.

Однако мне категорически не нравится словосочетание «научный атеизм». Оно словно специально придумано, чтобы «дразнить гусей». Какая, в самом деле, научность может быть у простого факта отрицания чего‑то? Атеизм не наука, не концепция, не мировоззрение, не теория, не гипотеза, не религия. Это – признак и атрибут некоего учения (мировоззрения и т. п.). Это простая констатация отсутствия бога в каком‑то умопостроении. Научностью или ненаучностью может характеризоваться соответствующее учение как таковое. И атеизм, конечно, – не самоцель. «Доказать отсутствие бога» в переводе на нормальный язык означает объяснить все доступные человеческому наблюдению явления окружающего мира логично и внутренне непротиворечиво, не прибегая к привлечению внешнего разумного вмешательства. Всё! Но поскольку сделать это при нынешнем уровне знаний проблематично, да и в будущем едва ли возможно (можно ли познать мир до конца?), для идеи бога всегда останется место. «В лоб» же эту идею опровергнуть нельзя, поскольку она специально «сконструирована» так, чтобы объяснять то, что иными способами объяснить невозможно. Древнему человеку бог был совершенно необходим для понимания природы молнии, смены времен года, движения солнца по небу и много чего ещё. Мы кое в чём ушли от того человека, но насколько далеко, большой вопрос. В конце концов, в идее бога есть даже некоторая красота: представьте себе, что мир это не бессмысленное вращение звёзд и галактик, а воплощение какого‑то грандиозного замысла. Может быть, для бога Вселенная – это то же, что для нас произведение искусства. Между прочим, мне кажется неубедительным Ваш аргумент о том, что если говорить не о «законах природы», а лишь о «свойствах», то бог не понадобится. Ничего подобного. Кто наделил предметы этими свойствами? Тот самый бог. Но, повторюсь, это не бог религии. Вы пишете, что с традиционными религиями такой бог несовместим, так ведь и я о том же. Бог, который является частью природы, хотя и располагается на каком‑то более высоком, нам пока не понятном уровне, это совсем не тот бог, которому надо молиться. И вообще это скорее игра фантазии. К науке он не имеет никакого отношения, разве что к философии (но мне не хочется называть словоблудие наукой), к повседневному поведению человека – тоже. И я не понимаю, почему надо с таким пылом пытаться доказать нереальность этого бога. Да пусть себе живёт! Для тех, кто нуждается в этой гипотезе. (Я – не нуждаюсь.)

Я вынуждена повторить мысль, высказанную в прошлом письме: религия – это совсем другое (говоря о религии, я постоянно имею в виду христианство). Различие здесь весьма чёткое. Бог религии антропоморфен, он занимает определённое место в пространстве (явился Моисею на горе Синай), он совершает поступки, иногда ошибается («И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» – Бытие, 6:6); к нему можно обратиться с просьбой, а вся Вселенная создана им для удобства человека. История человечества изложена в Библии весьма обстоятельно в меру разумения людей, живших два с лишним тысячелетия назад. И всё это, а также набор нелепых ритуалов, надо признать основой культуры, нравственности и вообще миропорядка. Вот это вызывает решительный протест. В религии, в отличие от «чистой» идеи божественного разума, нет ни красоты, ни логики, а только нелепость, лицемерие и ложь. И такая идея бога имеет отношение к науке, а именно – она во всем противоречит ей, а потому глубоко чужда и враждебна.

В христианском учении море внутренних логических противоречий, и богословы исписали тонны бумаги, пытаясь их разрешить. Например, в «Молоте ведьм» очень много попыток логически объяснить, почему бог попустительствует дьяволу в совершении злых дел. Это можно было бы назвать забавным, если не знать, скольким людям усердие авторов стоило жизни.

О действенности молитвы. (Обвинять оппонента в невежестве вместо предъявления аргументированных возражений прием скверный, но эффектный, и многие участники форумов им не брезгуют.) Иные православные очень невнимательно читают своё Священное писание. Послание апостола Иакова, 5:16-13: «Признавайтесь друг перед другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного. Илия был человек, подобный нам, и молитвою помолился, чтобы не было дождя: и не было дождя на землю три года и шесть месяцев. И опять помолился: и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой». С другой стороны, Иисус произносит слова, которые вроде бы сводят смысл молитвы на нет: «…знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у него» (Матф., 6:8). Зачем тогда и просить? Но всё-таки предполагается «прошение». Да и сама молитва «Отче наш», которую Иисус далее диктует своим слушателям, – это не что иное, как набор просьб к богу. С психологической точки зрения молитва также лишь тогда имеет смысл, когда содержит просьбу. Зачем иначе общаться с богом – не обсуждать же с ним последний фильм по TV!

Кстати, и функция святых – быть «заступниками», «ходатаями» за человека перед богом. Интересно, как это вы глядит?… Подобный сюжет хорошо обыграл Марк Твен в рассказе «Письмо ангела-хранителя».

Обращает на себя внимание обилие недоразумений, связанных с неопределённостью терминов. (Речь идет о выступлениях на Интернет-форуме. – Ред.) «Существует ли треугольник?» И где? Оказывается, он существует «в идеальном мире». (Опять же, а что такое «мир»?) Почему‑то человек не видит разницы между абстрактным понятием, которое существует (имеется, присутствует) в голове говорящего, и физическим предметом в форме треугольника, состоящим из атомов и существующим в осязаемом мире. (Треугольник «вообще», в отличие от рыбы «вообще», – не бессмыслица: это набор математических характеристик, описываемый формулами. Если угодно, можно не применять к разного рода абстракциям слово «существование», хотя оно и принято в математике.) Часто задаваемый вопрос из этой же серии: материальна ли мысль? Мысль – процесс, материален ее носитель, а к ней самой это определение вообще неприменимо, как и к компьютерной программе. Были бы разные глаголы для обозначения реальности/правомерности того, что состоит из молекул или квантов, и всего остального – не о чем было бы и спорить.

То же и со словом и понятием «вера», «верить». Я предпочитаю формулировку «принимать за истину». Тогда все встаёт на места и не нужно задаваться вопросами вроде «верите ли вы в электрон?». Человек может принимать что-либо за истину 1) когда имеются доказательства, фактические или логические, или принципиальная возможность таких доказательств (хотя бы «мысленного эксперимента»); 2) когда существует эмоционально обусловленная потребность в том, чтобы нечто было истиной. Но в этом втором случае вера во что бы то ни было лишь тогда не вступает в конфликт с разумом, когда ей не противостоят логические и фактические доказательства обратного. И если наличие/отсутствие бога в его отвлечённом, «дистиллированном» понимании не имеет отношения к наблюдаемой действительности и остается достоянием чистой игры ума, то существование библейского бога, а также вся библейская картина истории природы и человечества решительно противоречит множеству исторических и естественнонаучных фактов, а посему за истину приниматься не может.

Вы пишете, что знаете «множество умных и талантливых людей», исповедующих христианство. Талантливых – не исключено. А вот умных… Я целиком присоединяюсь к мнению прекрасного публициста и блестящего полемиста П. А. Тревогина, который сказал: «Религиозная вера – это отказ от использования своей головы по прямому назначению». (Не могу не вспомнить его же реплику насчет души: если душа нематериальна, почему она так привязана к материальному телу и почему небольшая дырка в голове от револьверной пули может заставить её покинуть это тело?)

Насчет «интимности» веры. Как же относиться к массовым молениям, крестным ходам, в которых участвуют тысячи людей, и тому подобным коллективным мероприятиям? А церковь ведь поощряет именно их. И ясно, почему: верующие платят звонкой монетой. За свечи, за иконки, за крещение, за венчание, за отпевание. Тут уж на ум приходит не «возлюбленная», а – извините! – какая‑то публичная женщина. Эту аналогию так и тянет развить: чем больше поклонников, тем больше доход. Не у бога, правда, а у церкви. Христианство (современное) очень далеко от «интимности». Это сплошное шоу. И все обряды – дурной спектакль.

Вы соглашаетесь с тем, что «вера может быть благотворна». Тут с неизбежностью всплывают цитаты из классиков насчет «опиума» и пр. Увы, при всей заезженности мысль верная. Наркотики снимают боль, и их иногда прописывают врачи, но вот что они полезны, утверждать рискованно. Я бы сказала, пользуясь той же медицинской терминологией, что религия – наркоз для разума. Это не полезно.

Вы пишете (в дискуссии на форуме. – Ред.): «1) я не думаю, что этические проблемы можно решать логикой и разумом, и 2) я не думаю, что у любой этической проблемы есть достойное решение». Ну почему же. Этические проблемы как раз и нужно решать логикой и разумом. А чем ещё? Эмоциями, что ли? Получится коммунальная кухня. Вообще универсальное нравственное правило содержится в Нагорной проповеди Христа, хотя вовсе не является изобретением христианства: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Это очень логично. Для этических проблем можно сформулировать даже «математическое» решение: должно быть ущемлено в своих интересах минимально возможное число людей и в минимальной степени.

И ещё начет этики. Вы заметили, что христианам как раз свойственна агрессивность, порой переходящая в истеричность, и ни в малейшей степени – «любовь к врагам» (не к врагам даже, а к оппонентам)? Какие из этого следуют выводы о влиянии христианской веры на моральные качества человека?

Д. Манин ………………………………

Тут затронуто очень много разнообразных тем, поэтому мне хотелось бы выйти на, так сказать, мета-уровень, чтобы не погрязнуть в деталях. Дело в том, что в Ваших аргументах мне видится один, но серьёзный дефект: замкнутость в собственной парадигме. Они убедительны для того, кто мыслит так же, как и Вы, но этого человека и не надо убеждать. Пример: «религия – наркоз для разума». Это положение предполагает, что разум – одна из высших ценностей, и для того, кто так не считает, оно так же не является аргументом, как для Вас, например, утверждение «гордыня разума закрывает путь к Спасению». Для того, чтобы убедить в чём‑то человека, у которого совершенно иная парадигма мышления, или хотя бы отчасти поколебать его убеждения, хотя бы несколько выбить из его парадигмы, – необходимо самому уметь подняться над собственной парадигмой или, по крайней мере, осознать её, что само по себе непросто. Для меня очень полезно в этом отношении было почитать о. Кураева, причём даже не столько предназначенное для, условно говоря, меня (хотя «Может ли православный быть эволюционистом?», http://kuraev.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=47, – очень любопытное чтение), но более то, что ко мне, казалось бы, не имеет отношения, например, глава о методике диспута с протестантами из книги о протестантизме, http://www.kuraev.ru/method.html. Это можно читать со стороны, не испытывая внутренней потребности к спору, которая мешает пониманию. Ещё раз подчеркну, что смысл такого чтения в том, чтобы осознать, насколько другим кругом идей и понятий оперирует христианское мышление. Это осознание само по себе достаточно разве что для того, чтобы понять, почему ваши (не имею в виду здесь лично Вас, Н. В.) убедительные аргументы не находят отклика, – но и это уже немало.

Кстати, моя-то статья была адресована вполне конкретному читателю, с которым у нас по умолчанию уже есть общий язык, так что задача была значительно проще.

И ещё по двум пунктам. В качестве примера умного верующего человека приведу Дональда Кнута, автора знаменитой монографии «Искусство программирования для ЭВМ» и не менее знаменитой системы компьютерного набора T^EX, доказавшего множество теорем и открывшего множество алгоритмов. Недавно я прочитал его книжку – запись цикла лекций в MIT на тему о взаимоотношении религии и вычислительной математики. Собственно, о взаимоотношении‑то там очень мало, они в нём уживаются вполне бесконфликтно. Человеческая психика изумительно пластична, и механизмы компартментализации работают безупречно.

Наконец, насчет этики. Это к нашей теме относится только косвенно, но всё же: для меня проблемы, которые можно решить логикой и разумом, к этическим не относятся по определению, они слишком просты. Пример этической проблемы, к сожалению, реальный – начинать ли сейчас штурм «Норд-Оста». Логикой и разумом эта проблема не решается по двум причинам: во‑первых, логика и разум требуют полной информации, которой нет, а во‑вторых, они оперируют исчислимыми величинами, а ценность человеческой жизни неисчислима. В отсутствие полной информации, можно возразить, логика и разум могут оперировать вероятностями и математическими ожиданиями – но вероятности имеют смысл в применении к многократным событиям, а этические проблемы, по определению, единичны. Чем же решать этические проблемы? Этическим чувством и чувством личной ответственности.