ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Зима 2004/2005 № 1 (34)

ОБУЧЕНИЕ И ПРОСВЕЩЕНИЕ

	Субъективные заметки о механизме приобретения знаний
	Георгий Дризлих

«Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», – сказал поэт, но не уточнил, как, каким образом.

Человек рождается беспомощным, и для того, чтобы выжить и продлить свой род, он должен «учиться, учиться и учиться». Учиться тысяче вещей: ходить и говорить, самостоятельно есть и пользоваться туалетом, читать и писать. Он учится у родителей, в школе и институте, на работе, в армии, в семье и т. д. и т. п. Даже если он родился с Божьим даром художника, музыканта, актёра или спортсмена, он всё равно должен упорно учиться, чтобы реализовать свой талант. Всё, чему он научился или не научился, определяет его поведение в широком смысле этого слова. Как и каким образом человек это делает?

Интересную мысль высказал в 1890 г. американский философ Уильям Джеймс в своей книге «Принципы психологии»: человек уже рождается с определённым объёмом знаний, которые накопились в процессе эволюции и передаются каждому индивидууму по наследству. Приобретение же в процессе жизни новых знаний возможно только на основе этих врождённых знаний. Без них обучение безрезультатно. Джеймс определял такие врождённые знания как инстинкты.

У Джеймса были сторонники и последователи, которые составили движение «инстинктивистов». Однако в 1920‑е гг. стала влиятельной и другая точка зрения, согласно которой у человека, в отличие от животных, нет никаких инстинктов, и мозг ребёнка представляет собой «чистую доску» (tabula rasa), на которой окружающая культурная среда, семья, школа, церковь, государство и т. п. пишут тексты, содержащие различные правила, инструкции и вообще всякие знания, характерные для данного времени и места.

Влияние культурной среды на формирование человека несомненно, однако представление о «чистой доске» имело совершенно умозрительный характер. При этом оно прекрасно соответствовало леволиберальной идеологии и крайне левым политическим взглядам. Может быть, отчасти и по этой причине оно не снято с повестки дня до сих пор. Ведь если все люди рождаются с одинаковой «чистой доской», то все равны, и все преступления и другие виды антиобщественного поведения проистекают не из природы человека, не из того, каков тот или иной человек по натуре, а исключительно из несправедливости существующего социального устройства. По мнению сторонников «чистой доски», рациональная организация социальных отношений и соответствующее воспитание способны искоренить все человеческие пороки. Их не смущает тот факт, что именно такие утопические взгляды, всецело подчиняющие личность обществу (а на практике – власти), в своё время способствовали возникновению самых несправедливых, самых варварских, самых античеловечных режимов.

Вряд ли вожди большевиков были хорошо знакомы с теорией «чистой доски», но на практике они претворяли её в жизнь, объясняя преступность в стране социализма, а также сопротивление режиму «пережитками капитализма» и воспитывая «нового советского человека». Глубоко прав знаменитый американский лингвист Ноам Хомский (о нём ниже), утверждая, что теория «чистой доски» – голубая мечта диктаторов.

Инстинктивисты и сторонники «чистой доски» олицетворяют две стороны многолетнего спора о том, что делает нас людьми: природа (гены) или воспитание и обучение. В англоязычной литературе суть этого спора образно определяют как «nature or nurture» (природа или воспитание). Этот спор продолжается по сей день.

Сегодня, по‑видимому, уже нет сомнений в том, что человек действительно рождается с набором врождённых знаний-инстинктов, которые в существенной степени определяют его личность, характер, способности и т. п. В частности, многочисленные наблюдения над однояйцевыми близнецами, которые сразу или вскоре после рождения были разлучены и воспитывались в разных семьях, показали, что влияние генов на характер и поведение личности значительно больше, чем влияние семьи, школы и разнообразных жизненных обстоятельств.

Тем не менее среда, несомненно, вносит свою лепту в формирование поведения человека, и возникает очень серьёзный, я бы сказал, принципиальный вопрос: каким образом это происходит?

	Уильям Джеймс

Известный учёный и популяризатор науки Матт Ридли образно назвал свою последнюю книгу, изданную в 2003 г., «Nature via nurture» («Природа через воспитание»), подчёркивая этим названием не противопоставление, а кооперацию этих двух факторов. В этой книге он привёл множество фактов, свидетельствующих о том, что поведение человека существенным образом определяют гены, однако без соответствующих сигналов внешней среды реализовать свои потенции эти гены не могут. В отличие от таких генов, как, скажем, гены цвета кожи, которые независимо ни от чего определяют этот признак, гены поведения свой потенциал не реализуют, если для их выражения нет соответствующих условий внешней среды. Их можно сравнить с видеокассетами, на которых записаны разные фильмы, но которые без пользы стоят на полке. Они могут осуществить свою функцию только с помощью видеомагнитофона. Однако, и это крайне важно отметить, если в геноме данного индивидуума нет определённого гена, скажем гена или, вернее, генов, контролирующих способность к стихосложению, никакие факторы внешней среды, никакое обучение и образование не обеспечат появление этой способности, так же как никакой самый совершенный видеомагнитофон без кассеты фильм не покажет.

Итак, мы теперь знаем, что врождённые знания действительно существуют. Мы знаем также нечто большее – что для того, чтобы эти знания были реализованы, необходимы какие‑то сигналы внешней среды. Однако какие конкретно гены ответственны за характер и поведение человека, в частности за способность приобретать разнообразные знания, как они реализуют своё влияние, как и до какой степени зависят от сигналов внешней среды и т. д. и т. п. – всё это остаётся неизвестным.

Существует, однако, одна давно известная и хорошо изученная биологическая система приобретения знаний в процессе индивидуальной жизни, которая целиком и полностью базируется на врождённых знаниях. Это иммунная система животных и человека, призванная защищать организм от чужеродных и вредоносных агентов. Хотя эта система не имеет отношения к умственной деятельности, знакомство с ней может способствовать пониманию процессов обучения и запоминания, протекающих в мозгу.

Здесь я хочу показать, как происходит приобретение знаний на примере образования так называемых антител.

Антителами называют определённые белковые молекулы, циркулирующие в крови и способные специфически распознавать и нейтрализовать все чужеродные и вредоносные агенты, попадающие в организм, такие как бактерии, вирусы, простейшие, токсины и т. п., и переродившиеся в раковые собственные клетки организма. Все эти агенты, способные вызвать образование антител, называются антигенами.

Многолетнее изучение иммунитета показало, что организм (как животных, так и человека) образует антитела против миллионов самых разнообразных антигенов ещё до того, как эти антигены попадают в организм. Таким образом, организм обладает «врождёнными знаниями», врождённой информацией, которую он, по‑видимому, накопил за миллионы лет эволюции. Это знание в виде программ синтеза каждого конкретного антитела, записанных на языке нуклеиновых кислот, хранится в геноме (собрании всех генов организма).

У этих, как их называют иммунологи, «нормальных антител» есть чрезвычайно важные и поучительные особенности. Как правило, они не совсем точно подходят к своим антигенам. Так например, нормальное антитело против вируса кори не в состоянии полностью нейтрализовать попавший в организм вирус кори. Поэтому заражённый ребёнок заболевает. Однако в процессе болезни происходит подгонка нормального антитела к вирусу таким образом, что образовавшееся, как говорят иммунологи, «иммунное» антитело нейтрализует вирус на 100 %. Поэтому ребенок выздоравливает. Этот процесс подгонки иммунологи так и называют – «обучением».

Способность образовывать большие количества иммунных антител сохраняется на всю жизнь. Поэтому при повторном заражении вирусом кори уже переболевшего ребёнка весь попавший вирус полностью нейтрализован и заболевания не происходит. Это явление называется «иммунологической памятью».

Описанный выше процесс образования иммунных антител демонстрирует нам исключительно важное изобретение эволюции – приобретение и запоминание в течение жизни новых знаний, т. е. обучение, путём изменения или модификации врождённых знаний, ведущее к их улучшению и усовершенствованию под воздействием определённых условий внешней среды. Эти новые знания гораздо лучше подходят к данным условиям среды (как антитела – к антигенам), повышая способность организмов выживать и производить потомство.

Итак, в случае иммунной системы обучение и память, как мы видели, возможны только при наличии врождённых программ.

Иммунная система может только улучшать, совершенствовать уже имеющиеся в её распоряжении несовершенные антитела, но не создавать их заново, и если антитела – пусть даже несовершенные – в организме по тем или иным причинам отсутствуют, контакт с вирусом кори является фатальным. Такие случаи описаны в научной литературе.

Чрезвычайно важная особенность процесса образования нормальных антител состоит в том, что он происходит только в результате специфических сигналов внешней среды и не происходит, если такие сигналы отсутствуют.

Источником таких сигналов являются миллионы микроорганизмов, которые с момента прохождения плодом плодовыводящих путей заселяют все поверхности, полости и желудочно-кишечный тракт млекопитающих, включая человека. Если лишить животное этих сигналов, например, стерильно извлечь плод мышонка из матки, поместить в стерильный бокс и выкормить стерильными продуктами, то содержание нормальных антител в его сыворотке составит менее 1 % от нормы. Как говорят иммунологи, такие животные иммунологически некомпетентны. Если таких животных, выращенных в стерильных условиях и проживших в стерильной среде некоторое время, перенести в нестерильные условия, где они вступают в контакт с миром относительно безвредных микробов, они очень быстро погибают от инфекций, с которыми мыши, выращенные в обычных условиях, легко справляются. Очевидно, контакт со специфической микробной средой в какой‑то критический период времени, начиная от рождения, необходим для начала образования и функционирования нормальных антител. Иными словами, врождённые знания без контакта со внешней средой бездействуют.

На этом этапе можно подвести некоторые итоги.

1. Описанная выше врождённая генетическая информация имеется в организме ещё до всякого контакта, всякого знакомства с чужеродными антигенами. Эта информация включает в себя знание о структуре этих чужеродных антигенов. Организм как бы располагает врождённым знанием о будущем, предвидит будущее. Это предвидение основано на опыте, приобретенном в ходе эволюции.

2. Эта врождённая информация является, так сказать, «вещью в себе». Для того, чтобы она стала «вещью для нас», необходимы определённые сигналы внешней среды.

3. Внешняя среда играет решающую роль в функционировании иммунной системы. Сначала она способствует приведению в рабочее состояние всей врождённой информации, которая содержит огромный выбор разнообразных программ. Затем среда осуществляет выбор одной определённой программы, которая в данных конкретных условиях лучше всего способствует выживанию данной особи. И наконец, среда играет важную роль в усовершенствовании выбранной врождённой программы.

Какие же уроки может извлечь из этого исследователь поведения человека? Он может заключить, что сторонники представления о мозге как о «чистой доске» правы, приписывая культурной среде важную роль в процессах обучения. Они не правы, однако, утверждая, будто среда – и только одна она – формирует новые программы поведения, так сказать, «на пустом месте», из ничего. В действительности среда производит выбор одной из миллионов созданных в процессе эволюции и хранящихся в геноме программ и способствует её усовершенствованию.

Как было сказано несколько тысяч лет назад в сборнике древнееврейских текстов «Поучения отцов», «всё предусмотрено и дана возможность выбора». И этот выбор бывает разным. Скажем, если однояйцевых близнецов, родившихся в Скандинавии, немедленно после рождения отдать на воспитание – одного в японскую, а другого в марокканскую семью, – они подвергнутся воздействию разных культурных кодов, усвоят местную ментальность и будут вести себя соответственно.

Ноам Хомский

Итак, есть реальные основания утверждать, что обучение чему‑то новому – во всяком случае, в иммунной системе – всегда происходит на основе взаимодействия внешней среды и врождённых программ организма. Напрашивается вопрос, является ли этот процесс образования приобретённых признаков путем модификации врождённых программ уникальным феноменом, свойственным только образованию антител, или аналогичным способом, т. е. на основе врождённой информации, организм приобретает какие-либо другие новые знания? Ряд косвенных данных позволяет заподозрить, что новые знания приобретаются на основе врождённых не только в процессе образования совершенных антител.

В 1958 г., спустя почти 70 лет после опубликования гипотезы Уильяма Джеймса, американский лингвист Ноам Хомский высказал уже серьёзно обоснованное предположение о наличии в мозгу человека врождённых знаний, благодаря которым ребёнок осваивает родную речь. Результаты своего многолетнего анализа разнообразных языков специфическими лингвистическими методами он подытожил в 1972 г. в книге «Язык и Разум». Хомский установил, что помимо специфической грамматики, свойственной каждому данному языку, существует «универсальная грамматика», одна и та же для всех языков. Специфическая грамматика данного конкретного языка является, по мнению Хомского, «поверхностной структурой», которая покоится на базе «глубокой структуры», т. е. универсальной грамматики. Именно эта универсальность указывает, по мнению Хомского, на врождённый характер глубоких структур.

Ребёнок очень легко и очень быстро выучивает язык. Переходя от слов к фразам, он, как правило, не повторяет фразы, которые услышал от взрослых и механически заучил. Пользуясь своим словарным запасом, ребенок создаёт оригинальные, грамматически точные предложения, хотя грамматике его никто не учил. Хомский считает, что изучение языка ребёнком является настоящим творчеством. Ребёнок, являясь, по словам Хомского, «лингвистическим гением», как бы изобретает язык заново. Если бы в мозгу не существовали какие‑то врождённые структуры, это было бы невозможным.

Хомский отмечал, что природа постулированных им врождённых структур неизвестна. Однако выдающийся иммунолог XX в. Нильс Ерне «назвал ребёнка по имени», заявив, что если «глубокие структуры» являются врождёнными, они не могут быть ничем иным, кроме молекул ДНК. Иначе говоря, эти структуры являются генами языка. С тех пор тысячи последователей Хомского, учёные в различных областях, лингвисты, психологи, нейробиологи и т. п., собрали очень большое количество косвенных данных, свидетельствующих в пользу правильности его гипотезы. Эти данные подытожил известный последователь Хомского, психолог Стивен Пинкер, в книге, названной «Лингвистический инстинкт». Этим названием Пинкер хотел подчеркнуть, что умение человека говорить является таким же инстинктом, как, скажем, умение паука плести паутину.

Конечно, точка зрения Хомского является гипотезой – хоть и непротиворечивой и логично обоснованной, но всё же гипотезой. Гены языка, если они есть, ещё предстоит открыть, как были открыты гены антител спустя долгое время с того момента, когда была впервые высказана гипотеза об их существовании. Тем не менее можно задать следующий вопрос: является ли речевая среда 1) специфическим сигналом, приводящим гены языка в оперативное состояние и 2) фактором реализации функции этих генов в полном объёме так, как это происходит с генами антител?

Существуют ситуации, позволяющие предположить, что на данный вопрос можно дать положительный ответ. Наблюдения над детьми, которые в раннем детстве по тем или иным причинам не росли в языковой среде (ситуация Маугли), а затем в возрасте 6‑10 лет были возвращены в эту среду, показали, что вне языковой среды дети не могут сами научиться говорить, а научить их говорить в более позднем возрасте оказывается практически невозможным. Эти данные указывают на то, что в овладении родным языком исключительно важную роль играет внешняя среда, запускающая врождённые программы в строго определённом природой возрасте. Если нет соответствующих импульсов внешней среды, а именно – речи родителей и других окружающих ребёнка людей, гены языка бессильны. В этом видится определённое сходство генов речи и генов, кодирующих образование антител. Дети, которые не получили вовремя речевых сигналов, не могут научиться говорить, даже попав в нормальную речевую среду, и этим очень напоминают мышат, которые, вовремя не получив специфические сигналы внешней среды (были выращены в стерильных условиях), не могут приобрести иммунологическую компетентность, даже будучи перенесены из стерильной среды в обычную.

Описанное в этой статье сходство механизмов двух процессов, при которых в одном случае роль генов четко доказана, а в другом – пока нет, может служить ещё одним косвенным свидетельством роли генов в поведении человека, но не более того. Однако можно сказать, что обучение родному языку, весьма вероятно, относится именно к таким процессам обучения, при которых приобретение новых знаний базируется на врождённых знаниях.

Совокупность всех вышеприведенных данных делает актуальными следующие вопросы.

Если такая важнейшая функция человека, как речь, которая отличает его от всего остального животного мира, реализуется с помощью специальных генов речи, то какова роль генов в беспрецедентной способности приобретать другие обширнейшие знания путём специального обучения в научном и художественном творчестве?

Вообще, возможно ли приобретение любого вида знаний без врождённого, предсуществующего знания?

И, наконец, существуют ли принципиально другие механизмы обучения и памяти, не основанные на модификации врождённых программ?

Ясного ответа на эти вопросы пока нет.