ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Лето 2005 № 3 (36)

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК: ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ‑2005

	Так всё-таки какая Академия наук нужна России?	Послесловие к Общему собранию РАН (Новая газета. 2005. 16‑19 июня. № 42 (1067). С. 10)
	Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии

Как показывают обсуждения, длящиеся уже несколько месяцев, и в частности дискуссии на недавнем Общем собрании РАН, вопрос этот продолжает крутиться вокруг одного и того же: стать Академии одним из государственных департаментов или оставаться в значительной мере независимой организацией, элементом гражданского общества? В первом случае президент Академии, да и весь её президиум, фактически назначаются властями во главе с президентом страны, а устав РАН утверждается правительством.

Радетели первого решения в качестве главного аргумента указывают, что имущество Академии принадлежит государству, и на правах собственника оно и должно им управлять. Собственность, собственник, ещё раз собственность – эти проклятые слова тяготеют над нашим обществом все последние годы. Но ведь собственность РАН и так принадлежит государству, и Академия не имеет права её продавать или как‑то использовать для получении дохода, не идущего в её бюджет. Казалось бы, что ещё нужно? А если встречаются нарушения, то это уже вопрос уголовного рассмотрения, а не «реформирования науки».

Если Академия наук независима и является составляющей частью гражданского общества, то это позволяет ей выполнять все те функции, которые от неё и требуются. Так, в современном демократическом обществе огромную роль играет экспертиза, которой должны подвергаться любые более или менее крупные проекты. Она необходима и для обоснованных ответов на запросы граждан, от чего у нас сейчас принято отмахиваться. Разумеется, экспертиза может быть эффективна только в случае полной её независимости. Но о какой независимости экспертизы может идти речь, если сама Академия будет зависима от власти, которая управляет ею? Я уже не говорю о том, что на РАН должен быть возложен ряд других функций, требующих полной независимости (например, в издательском деле).

Зачем Министерство образования и науки и вообще власти хотят управлять Академией? Ответ нигде открыто не даётся. Я знаю лишь представляющееся мне, к сожалению, правдоподобным мнение нескольких высококомпетентных лиц: это делается для того, чтобы обеспечить фактическую экспроприацию академического имущества, в первую очередь земли и помещений. Оставим мнение тех, кто думает или говорит, что РАН слишком богата, на их совести. Действительно, у Академии имеются известные резервы земли и помещений, но не нужно забывать, что они необходимы с точки зрения перспектив дальнейшего её развития. Ведь РАН аккумулирует не только так называемые фундаментальные науки. Под её эгидой находятся и история, и социология, и палеонтология, и заповедники дикой природы, и пушкиноведение. Это требует именно той разветвлённой структуры академических учреждений, которая сейчас существует. Конечно, эти структуры далеко не идеальны и нуждаются в совершенствовании, но не в плане ликвидации якобы ненужных «мелких» подразделений.

Вредным представляется мне и всё усиливающееся противопоставление фундаментальных и прикладных исследований. Наука едина, её дифференциация носит обычно временный характер и не принципиальна. Особенно это ярко видно в настоящее время на примере биологии и медицины. Ранее ярким примером была физика, но и сейчас фундаментальные и прикладные исследования в ней переплетаются. Вот почему, по моему мнению, Академию не следует превращать в государственный департамент, а, напротив, надо стараться предоставить ей побольше прав и стимулов для развития.

Сказанное, конечно, не означает, что РАН и отраслевые академии наук (РАМИ и другие), получающие государственные средства, не должны контролироваться. Например, может быть создан наблюдательный совет, систематически следящий за деятельностью академий. Как известно, такая практика широко используется на Западе и оправдала себя. В совет должны входить президенты всех академий, министр образования и науки, возможно, их заместители и, главное, представители академий, набираемые тайным голосованием на состязательной (альтернативной) основе. Такие люди, я уверен, не будут плясать ни под чью дудку.

Конечно, академическая наука – это только часть исследовательского потенциала страны, наряду с РАН сконцентрированного и в различных НИИ, прикладных научных центрах и т. д. Вот эта не академическая наука может стать объектом реформирования, которое проводит Министерство образования и науки. А РАН должна управляться по демократическим принципам и играть в науке роль маяка, такую же, к примеру, какую играют Большой и Мариинский театры и Третьяковская галерея в своих областях искусства.

Нужно отметить, что в последние годы демократические начала в управлении Академией выветриваются. К примеру, несколько раз ставился вопрос о создании в ней ревизионной комиссии, подобно тому как это имеет место в общественных организациях. Но такая идея была отвергнута под предлогом: «Нас и так проверяют!». Между тем наивно было бы думать, что среди 1250 членов РАН («номинальный состав») никто не может допустить каких-либо злоупотреблений. Ослабла деятельность и по совершенствованию и строгому контролю за соблюдением устава РАН. Здесь нет возможности останавливаться на всём этом подробнее. Однако бесспорно одно: России нужна независимая от бюрократического давления Академия наук – центр интеллектуальной научной жизни в стране.

Мой совет властям: оставьте Академию наук в покое, выделяйте ей больше денег, естественно, в сочетании со строгим финансовым контролем, с тем, что не будет никаких поблажек членам и сотрудникам Академии, нарушающим закон, с большей гласностью в этом отношении, – и наши академии расцветут.