ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Зима 2005/2006 № 1 (38)

ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТРАНИЦЫ

	ЭССЕ О ЛЮБВИ
	Константин Лемент

Краткое предисловие

 этом мини-эссе слово «любовь» будет мелькать чрезвычайно часто потому, что автор говорит об истинной любви, не рискуя запятнать её неумело подобранными эпитетами и синонимами, ибо нельзя поцарапать безупречный от природы кристалл, бескорыстно дарованный нам стечением миллиардов обстоятельств.

***

Любовь безгранична и в то же время находится в пределах одного человека. Сколько бы ни длился роман двух человек, он бесконечен, потому что они унесут с собой память об этом чувстве в века – туда, где нули, прибавляемые к численному значению прошедшего времени от рождества Христова, с лихвой перекрывают количество звёзд. Настоящее чувство, как серная кислота в металл, въедается в память, образуя в ней вогнутый оазис – и как долго бы вы ни скитались по пустошам жизни, по пыльным пустыням грядущих лет, ни одна песчаная буря не заставит вас забыть его, пускай он и успеет превратиться за это время в амальгаму образов и мыслей, больше похожую на пятно, чем на остров.

Многое ли мы знаем о любви? Есть ли у неё своя история, переломные моменты в её существовании, особые даты и казусы?

Безусловно, есть.

Казусы мы можем отыскать в книгах. Переломные моменты и даты множатся с количеством по-настоящему влюблённых пар, ведь каждая из них понимает любовь по-своему, ищет новые способы её выражения, а это – уже повод занести ещё одну строчку в поэму истории любви: истории, которая существует со времён первого «люблю», первого «прости» и «прощай»…

Любовь позволяет нам длиться и длит себя в нас подобно тому, как поэтов и литераторов чтит и прославляет русский язык, потому что живёт ими. Родовое бессмертие возможно только при наличии любви и преданности традициям, но и преданность традициям – это тоже любовь.

Мы видим пару, держащуюся за руки, и понимаем, как на данный момент смутны и бессмысленны наши суетливые дни. «Навести на резкость», придать значение прожитой половине суток может лишь одна лампа в комнате нашей жизни, и эта лампа – любовь. Та самая чудо-лампа, из которой когда-то Аладдин высвободил джинна, а последний, из-за уважения к своему спасителю, исполнил три его желания…

Да, любовь исполняет желания. Засасывая подобно вакууму все ценности, взгляды и устремления человека, взамен она, как сказочный джинн, может дать могущество, власть над обстоятельствами, повышает вероятность того, что влюблённый увернётся от повседневных атак быта с его гнетущей монотонностью. Влюблённый на время выбывает из общей гонки за счастьем (в его общепринятом смысле), меняет, так сказать, колёса – обновляет себя с целью понравиться объекту любви. Он начинает замечать то, чего раньше бы никогда не заметил, начинает запинаться на полуслове и улыбаться стенам (или самому себе), и эти симптомы раскачивают маятник его жизни, а от каждого соприкосновения или, лучше сказать, столкновения (для влюблённого всё – приятная неожиданность) с реальными объектами и людьми он получает неощутимое ранее эстетическое и коммуникативное удовольствие.

Встретивший Её на пути только тогда и осознаёт, что Она – это негатив фотоснимка всего банального, поэтому не могла и не может быть тем, что сейчас пытаются привить молодёжи с экранов – пустое подобие чувства, созданное на фабрике одноконечных, поверхностных и себялюбивых «звёзд». Несложная формула этого чувства была названа в песне одной из поп-групп, чей состав больше напоминал школьниц, сбежавших с занятий, чем трезвомыслящих женщин, которым есть что сказать миру. Эта формула звучала так: «Я хорошая, но ты меня не любишь; я люблю тебя, но ты такой плохой…» Копаться в этой фразе можно долго и упорно… без надежды извлечь что-либо настоящее. Ни одного человека нельзя подогнать под такие эпитеты, как «хороший» или «плохой». Это оскорбительно, потому что подобные характеристики обезличивают и утрируют внутренний мир конкретной личности. По-видимому, любящая заявляет о себе фразой «я люблю тебя». Однако здесь любовь играет роль простого связующего звена между двумя людьми, в то время как должна быть куполом, под которым существуют только они вдвоём. Кроме того, настоящая любовь ваяет произведения искусства во внутреннем мире человека, а какие произведения искусства могут рождаться и пребывать в душе этой раскрашенной, безвкусно одетой и ещё слишком молодой для подобных переживаний девице? Неверно говорят, что любви все возрасты покорны: для неё нужно созреть внутренне. Это необходимо, потому что крепкую и долговечную любовь долгое время вынашивают, как младенца, а не выплёскивают на всеобщее обозрение, как почувствуют в сердце что-то не то. Она рождается только в подготовленной личности, свободной от пафосных предрассудков и инфантильности.

То, что сейчас льётся с экранов, – это радиоактивные выкидыши, сгорающие во тьме бессознательности, как новогодний бенгальский огонь.

Двигаясь к горизонтам вечности, человек изобретает заменители любви, удобную для него самого какофонию чувств, располагающих к общению и сексу, к длительному совместному проживанию, в котором не слышно голосов души. Её пристанищем становится сундук подсознания и, чувствуя свою ненужность и обречённость, всё реже и реже взывает она к человеку в надежде на спасение.

Душа замолкает, и если вечное молчание равно смерти, то вскоре человек рискует пережить такую утрату, которая приравняет его к жителям вышних храмов, ибо «только величина потери и делает смертного равным Богу» (Иосиф Бродский).