|
Дон Кихот |
|
Пропах весь город чесноком и розой.
С утра чадят жаровни очагов,
И вечные, как свет, нужда и роскошь
И вечный трепет волн у берегов. |
|
Никто не знал. Но он – струной и декой
Звенел, перечисляя имена.
А Дульсинея притворялась девкой
Между молельней и глотком вина. |
|
И в этот мир измены и наживы, –
Как пышно этот мир ни славословь, –
Свершением всего, чем люди живы,
Пришла неузнанной – в который раз! –
Любовь. |
|
Как труден мир, как неизбывно сложен:
Всё – надвое,
Всё только «да» и «нет».
Мир разделён на лики и на рожи,
На верх и низ,
На ненависть и свет. |
 |
|
Илл. С. Бродского. Фрагмент |
|
|
Таились злобы хищные обличья
За мирным естеством вещей и трав.
Но он сквозь брен ходульного величья
Увидел суть и понял – враг лукав. |
|
Он знал, что зло превосходило мощью,
Что – стар и слаб,
Что конь его устал,
Что свистнет враг и двинет полчищ рощу,
И с тверди сдвинутся полки
враждебных скал. |
|
И ждёт его горчайшая расплата
За роскошь жеста в гордой нищете,
Что будет бит и на камнях распластан,
И унесён на шутовском щите… |
|
Давно из-под редакторского лака
Рванулась правда зло и горячо:
Открыв близ рынка меновую лавку,
От всех безумств укрылся друг Санчо… |
|
Жгло солнце равнодушно и зловеще,
Луна петляла в холоде небес.
Он был один, осмеянный и вещий,
На бездну лет, на сотни миль окрест. |
|
Но боль,
Но радость первого восторга,
Но бутафорских лат пьянящий звук!
И вензель чести на турнире торга,
Зигзагом шпаги выбитый из рук… |
|
Земля засохшей коркою бугрится,
Дрожит в пустыне ветра жёсткий мирт.
На вечной кляче выезжает рыцарь,
Копьём луча нацелясь в антимир. |
|
1970 |
|
Жасмин |
|
Вечер пахнет чаем и жасмином,
лунно полыхающим в саду.
Начинаясь медленно и длинно,
разговор уходит в высоту. |
|
Стук посуды на веранде где-то,
с гор летящий запах диких смол,
тесный круг тепла под кругом света,
к чаепитию накрытый стол. |
|
И на всём – возвышенности мера
и философический налёт:
первая попытка глазомера
невозможный выверить полёт. |
|
| |
|
За окном весь вечер будет длиться
неспокойных веток толкотня…
Всё, что есть на свете, – это лица,
только эти лица у огня. |
|
Время всё сотрёт и перемелет
и предъявит перечень утрат,
обнажая пустыри и мели
в той волне, где плыл под ветром сад. |
|
Млечный путь жасминным садом мглится,
прошлое на вечность удлиня…
Всё в моей судьбе – вот эти лица,
только – лица, в теплоте огня. |
|
1970 |
|
* * * |
|
Здесь места нет
Здесь вольно и недрёмно
И хлам разлук –
Не укорят
|
|
Здесь – воздух,
Губами пить –
вовеки не напиться, –
Крылом рассечен, ливнями увенчан
И весь до дна просвечен
|
|
Широк и чист над полем
Ни вздоха,
В покое васильковом, изобильном
Забытый дом
Безвестного солдата. |
|
1965 |
|
