ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Весна 2006 № 2 (39)

НАШИ ПРАВА И СВОБОДЫ

		«Тенденция, однако»
		Цитаты из выступлений на Круглом столе «Религиозная политика российских властей до и после инцидента в синагоге на Большой Бронной» 1
Круглый стол провели Независимое информационно-аналитическое интернет-издание о религии «Портал-Credo.Ru» совместно с Институтом свободы совести (ИСС), Московским бюро по правам человека (МБПЧ) и фондом «Гласность» (ФГ). Участвовали: Александр Солдатов, главный редактор «Портала-Сгеdo.Ru» и религиозный обозреватель еженедельника «Московские новости»; Тимур Киреев, пресс-секретарь Федерации еврейских общин России (ФЕОР); Сергей Бурьянов и Сергей Мозговой, сопредседатели Совета ИСС; Магдалена Славтушинская, сотрудник МБПЧ; Валерий Емельянов, исполнительный директор Ассоциации «Время и мир»; Владимир Ойвнн, заместитель председателя правления ФГ, и Михаил Ситников, журналист. Ведущие Круглого стола – А. Солдатов и В. Ойвин.

Александр Солдатов,
главный редактор «Портала-Credo.Ru»

	А. Солдатов

…У меня есть ощущение, что за нынешним всплеском ксенофобии на религиозной почве стоит не то чтобы продуманная политика российских властей, но некоторая установка на то, что социальный «пар», социальное напряжение, которое нарастает в период второго президентского срока г. Путина, можно выпускать время от времени в виде подобной ксенофобской разрядки – позволять каким-то экстремистски настроенным группам общества притягивать к себе внимание, намекать остальному, пассивному обществу, так называемому «болоту», на то, что причинами наших несчастий, социальных бедствий являются разные меньшинства – национальные или религиозные, благо традиция ксенофобии в России велика и уходит корнями вглубь веков. Как правило, этот инструмент срабатывал и приносил власти определённую сиюминутную пользу…

За месяц, который разделяет сам инцидент и начало судебного процесса, произошло ещё несколько событий, которые позволяют говорить о нарастании межрелигиозной напряженности. На днях очередному налёту подвергся офис Церкви Божией Матери Державная в Москве, которую официальная церковь Московского патриархата считает «тоталитарной сектой богородичников». Она официально зарегистрирована, находится под защитой российского закона, но этот закон её абсолютно не защищает… Несколько инцидентов с синагогами произошли в регионах России и ближнего зарубежья…

Лучше всего причастность Кремля к этому «выпусканию пара» видна на примере антисемитского «Письма 500», появившегося в прошлом году, когда прокуратуры всех уровней, в которые обращались представители еврейской общественности и правозащитных организаций, как по какой-то невидимой команде выдавали однотипные заключения о том, что в нём не содержится признаков антисемитизма…

Однотипная реакция правоохранительных структур на [подобные события] – не свидетельствует ли о том, что есть определённая установка у администрации президента, у людей, которые отвечают за разработку конфессиональной политики, на то, чтобы несколько потворствовать народным эмоциям, канализировать социальную энергию в область бытовой ксенофобии?..

В. Ойвин

Владимир Ойвин,
заместитель председателя правления Фонда «Гласность»

…Меня настораживают те темпы судебного следствия, которые были в деле Копцева… Для нашей системы это не то что спринтерские – это суперспринтерские темпы. Вызывают сомнения справедливость и точность судебно-психиатрической экспертизы – её провели амбулаторным путём за несколько часов, а специалисты утверждают, что такая экспертиза должна быть, во-первых, стационарная, а во-вторых, длиться не менее месяца. В данной ситуации для меня совершенно очевиден заказной характер и следствия, и судебного процесса вне зависимости от того, куда он направлен. Даже если он направлен в благую сторону – это всё равно негатив.

Я считаю, что и реакция прокуратуры, и судов на «Письмо 500» ², и та поспешность, с которой раскручивается дело Копцева, – это проявления как раз системных недостатков. <…> Поспешность в деле Копцева, с моей точки зрения, чисто демонстрационная – потому что оно приобрело слишком сильный резонанс. Возникло желание показать, какие мы «белые и пушистые», как мы успешно боремся с проявлениями ксенофобии и антисемитизма. Хотя на самом деле ничего этого нет.

Мне кажется, власть своим бездействием и подпольными действиями поощряет и иногда провоцирует такие события с одной прагматической целью – показать реальную угрозу религиозного, националистического и другого экстремизма. Показать, что альтернативой этим проявлениям может быть только эта самая власть, а либеральная и демократическая власть слаба и противостоять этому не сможет. «Давайте любить нынешнюю власть, потому что другая будет ещё хуже», – вот, мне кажется, объяснение политики, позиции и поведения наших властей.

…Власть играет в этом деле с огнём. Не существует просвещённого или непросвещённого, вредного или полезного национализма. Джиннов легко выпустить из бутылок, но они теряют управляемость. И надежды властей, что они смогут контролировать происходящее так, как им это будет удобно, эфемерны. Вспомним слова о русском бунте – «бессмысленном и беспощадном».

Я боюсь этих действий власти. Они чрезвычайно опасны не только для граждан, но и для судьбы самого государства. Боюсь, что их логическим завершением может стать, если им не противопоставить действительно реальные инструменты борьбы с этими явлениями, дальнейший распад России. Но, в отличие от распада СССР, если это произойдёт, распад России будет не таким малокровным… И тут уж пострадают не десятки и сотни, как в Баку и Вильнюсе, а тысячи и, может быть, даже миллионы.

…А чья же это политика [фактического потакания ксенофобии]? Это политика отдельных прокуроров? Напоминаю, что все прокуроры – госслужащие. А в этом скандале [с так называемым «письмом 500»] замешаны госслужащие самого высокого уровня, вплоть до заместителя генерального прокурора РФ Владимира Колесникова… когда систематически все прокуратуры всех уровней отказывают в оценке совершенно очевидных проявлений самого вульгарного, неприкрытого, животного антисемитизма – я это воспринимаю как государственную политику и государственный антисемитизм!

Несмотря на то, что сам я член правозащитного сообщества, член «Общего действия», я должен с огорчением констатировать, что правозащитное сообщество неадекватно относится к этим проблемам – оно недооценивает их влияние на ситуацию в стране… Полагаю, что налицо элементарное недопонимание важности этих процессов в обществе. Думаю, что последние события – и в синагоге на Бронной, и с антиисламскими карикатурами – всё-таки могут заставить правозащитные сообщества и зарождающееся гражданское общество гораздо более серьёзно отнестись к этим проблемам.

Тимур Киреев,
пресс-секретарь Федерации еврейских общин России (ФЕОР)

	Т. Киреев

…Был проведен ряд встреч с представителями государственной власти. Встречи показали, что общая реакция – это шок. Никто не ожидал ничего подобного. Это видно.

…Если бы нападавший был признан невменяемым, это было бы только укором обществу в целом. Это означало бы, что людям, нуждающимся в помощи и особой заботе общества, людям с неуравновешенной психикой, неспособным самостоятельно ориентироваться в жизни, оно не уделяет должного внимания. Наоборот, допускает ситуации, когда вниманием таких людей беспрепятственно могли завладеть идеи, изложенные, например, в «Письме 500» или «Майн Кампф» и других книгах антисемитского и ксенофобского содержания, посредством телевидения или Интернета.

Я подчёркиваю, позиция ФЕОР состоит в том, что антисемитизм – лишь одно из проявлений ксенофобии.

…Федерация на пресс-конференции в «Интерфаксе» 12 января подчеркнула, что выступает против показательного характера этого процесса [Копцева]. И раввин Лазар, и руководитель Департамента общественных связей ФЕОР Борух Горин говорили об этом. Нам не нужно, чтобы показательно выпороли одного человека, нам нужно, чтобы боролись с явлением.

[Налицо] несовершенство правоприменительной практики… [Но] мы не констатируем системности в данном случае… Далеко не всегда можно чётко ответить на вопрос, являются ли иногда даже достаточно очевидные ксенофобская литература или заявления таковыми, потому что соответствующие критерии недостаточно чётко прописаны в законе. Бывает и так, что правоприменительная практика настолько мала, что судьи просто бояться первыми проторить дорожку…

…Закон, который существует, достаточно суров и может быть достаточно жёстким к тем людям, которые его преступают. Опять же, потому что мы не хотим, чтобы дело Копцева стало показательной поркой, мы не хотим, чтобы оно стало поводом для ужесточения УК. Другое дело, что правоприменительная практика, которую мы критиковали неоднократно, к сожалению, страдает. Нужно не ужесточать букву закона, а уметь её существующую применять реально на практике. У нас есть внутренняя статистика, в соответствии с которой на почве религиозной и расовой ненависти совершаются сотни преступлений, заявления и разбирательства происходят лишь в десятках случаев, а до суда доходят единицы.

Должна совершенствоваться правоприменительная практика, и соответственно надо использовать все возможные каналы, чтобы доносить до власти озабоченность этим, убеждать её в необходимости решения этой проблемы.

М. Славтушинская

Магдалена Славтушинская,
сотрудник Московского бюро по правам человека

…Я хотела бы подчеркнуть, что в принципе в России создана атмосфера, в которой возможны подобные [ксенофобские] проявления… К сожалению, власть бездействует, общество равнодушно к деятельности правозащитных организаций, и даже религиозные организации не прислушиваются к мониторингам, которые проводят правозащитные организации. И это является одним из факторов появления подобных преступлений, которые и будут продолжать происходить в нашей стране. <…> По данным МБПЧ, за прошлый год было выпущено более полумиллиона книг, содержащих в себе ксенофобские призывы. В данном случае это был способ для Копцева получить информацию…

Мы считаем, что никакой национальной политики в нашем государстве нет… В каждом конкретном случае государство по-разному реагирует на разные события, поддерживает то одну, то другую конфессию.

Валерий Емельянов,
исполнительный директор ассоциации «Время и мир»

	В. Емельянов

…Я думаю, что нельзя раздельно говорить о каких-то особенностях ксенофобии, порождённой государственной политикой по отношению к иудеям, мусульманам или представителям других религиозных общин…

Я считаю, что произошедшее – это уже следствие следствия, а именно того, что политика последних лет, в которой государство пыталось заигрывать с клерикалами в создании некой новой идеологии под соусом некого псевдоправославия, некой неонародности, – это политика, которая проводилась в условиях неразвитой, можно сказать, хромающей все 15 лет российской демократии. Она проводилась в стране, где не общество определяет государство, а государство определяет и общество, и общественный настрой, где по-прежнему крепко сидит и что «в Кремле сказали», и что «написали в газете», и что «сказали по радио», и что «показали по телевидению». Какие реальные образы этой политики? Псевдоладанное благолепие в качестве внешней стороны, в качестве же содержательной стороны – некая идеологическая система, суть которой выражается в одном тезисе, глобальном и универсальном. Он звучит приблизительно так: «Если в кране нет воды, значит, выпили…» – ну, и далее по списку: это могут быть и евреи, и мусульмане, и кто угодно…

Это происходит в стране, где люди до сих пор мыслят не в дихотомии «я такой – он другой», а «свой – чужой», иногда даже «свой – враг». Вся эта политика породила своеобразного Голема, управление которым потеряно, выпустила джинна из бутылки, который теперь душит своего создателя, т. е. [создала] ту атмосферу, которой, мне кажется, не рады уже и в высших эшелонах власти, – атмосферу, в которой, уже помимо творцов, делают погоду антисемиты и ксенофобы.

…Недавно я заметил информацию одного, видимо, нового образования – некоего «Национал-социалистического общества». Висели их листовки в метро. Написано было что-то вроде того, что национал-социализм – это не прошлое Германии, это будущее России… Там совершенно чётко делается акцент на «чёрных» – читай, мусульман. Не покупай у них, не сдавай им квартиру, вообще не общайся. На мусульман совершенно чётко идёт канализация ксенофобских настроений.

…Применение двойных, тройных и далее по счёту стандартов [в отношениях государства к различным конфессиям] приведёт только к одному: что проблема «традиционных религий» и «сект» будет только усугубляться, станет болезненной.

Сергей Бурьянов,
сопредседатель Совета Института свободы совести

	С. Бурьянов

…Действительно, в России в последние годы имеет место рост ксенофобии, нетерпимости и прямого насилия на этой почве. Насилие коснулось отнюдь не только еврейских и исламских общин… Например, 15 февраля 2005 г. был первый в прошлом году погром Центра русской духовности Церкви Божией Матери Державной. В офис ворвались 5 человек, дали команду оставаться всем на месте и начали громить помещение. Сорвали со стен кресты, иконы, избили профессора, известного религиоведа Игоря Кантерова, находившегося там в связи со своими научными интересами. Затем последовали угрозы, стены исписали лозунгами «Осторожно, секта!», «Убирайтесь вон» и так далее. Когда пострадавшие обратились в милицию, им сказали: «Мы занимаемся вашим делом». Но вот прошёл год, произошёл новый погром, и никаких действий правоохранительными органами практически не было предпринято.

В 2005 г. продолжались поджоги молитвенных домов христиан веры евангельской (пятидесятников). В ночь с 17 на 18 сентября 2005 г. – в Ленинградской области, в Читинской области – в ночь с 15 на 16 января. В ночь с 30 апреля на 1 мая 2005 г. а, на Пасху, неизвестные бросили бутылку с зажигательной смесью в дверь челябинской церкви евангельских христиан-баптистов «Благовестие». 12 июня 2005 г. в Саратове произошло нападение на дом собрания мормонов – ночью неизвестные преступники выбили стёкла в окнах, сломали дверь, повредили штукатурку, и так далее. В ночь с 20 на 21 августа неизвестные совершили акт вандализма на территории Соборной мечети в центре Пензы – было разбито стекло, повреждена часть убранства, на стенах появились оскорбительные надписи, фашистская свастика. 9 июля в 23.20, в ночь с субботы на воскресенье, в помещение пензенского Центра еврейской культуры была брошена бутылка с зажигательной смесью.

…Первой, очень расхожей причиной ксенофобии считают несовершенство человеческой природы – животные инстинкты иногда берут верх над разумом даже у самых толерантных людей. Стереотип разделения на своих и чужих очень живуч, он у человека в крови и проявляет себя в социуме в зависимости от совокупности внутренних и внешних факторов.

Вторая причина – это внутри- и межконфессиональные отношения. Дело в том, что каждая религиозная организация претендует на обладание истиной в последней инстанции, и этот факт волей-неволей разжигает нетерпимость. Идея превосходства является главной составляющей этнических конфликтов, имеющих как правило, конфессиональную окраску. Практически в любой исторический период мы найдём подтверждение этому. Современность также изобилует примерами религиозной нетерпимости и конфликтов, и, увы, религиозные организации не всегда выглядят «белыми и пушистыми». Однако следует отметить, что религиозность каждого отдельного человека вряд ли может быть фактором нетерпимости.

Поэтому я назову ещё одну причину, которая, на мой взгляд, является определяющей и системообразующей… Это политика государства вообще, т. е. национальная, религиозная, и отношений государства с религиозными объединениями в частности. Именно эта политика является определяющей и главной причиной роста ксенофобии, нетерпимости в современном российском обществе. Эта политика проводится методом кнута и пряника. Власть манипулирует религиозными организациями в политических целях - одним она предлагает некие привилегии, преференции и финансирование, другие подвергаются неправовым ограничениям, предлогом к которым служит борьба с «экстремизмом», борьба за «духовную безопасность», борьба с так называемыми «сектами» и т. д. Эта политика «научно» обосновывается специальными структурами, находит поддержку в СМИ. Особенно ярко проявляются тенденции этой политики накануне выборов. Поэтому я прогнозирую рост ксенофобии и нетерпимости, а также насилия на этой почве, ближе к выборам 2007 – 2008 гг.

Какие из причин ксенофобии являются основными, а какие производными? Как я уже сказал, религиозная политика является основной… Ещё Василий Розанов говорил, что в России всегда гонения исходили от власти и никогда – из толпы…

По поводу межконфессиональных отношений. Они отнюдь не являются идеальными, однородными, но они также находятся под влиянием религиозной политики власти, т. е. власть манипулирует или пытается манипулировать религиозными организациями и религиозными лидерами, и в результате, казалось бы, более или менее стабильные межконфессиональные и внутриконфессиональные отношения начинают взрываться, что сказывается также на росте нетерпимости и ксенофобии в обществе в целом.

…Религиозной политики и не должно быть в светском государстве. Должна быть государственная политика в области свободы совести, направленная на её реализацию. Происходит подмена: принципы свободы совести, светскости государства, равенства религиозных объединений и так далее подменяются государственной религиозной политикой…

Существует кафедра религиоведения Российской академии государственной службы при президенте РФ (РАГС), которая осуществляет эту подмену на уровне науки… Концепции, которые эта кафедра разрабатывает, заказывает Администрация президента, а потом их пытаются заложить в основу законодательства. Это видно по тем законопроектам, которые время от времени вбрасываются в Думу. Речь идёт о введении понятия «традиционных религиозных организаций» и наделении их специальными льготами, в духе политики «кнута и пряника». Привилегии предназначены прежде всего РПЦ МП и, возможно, некоторым другим. Но власти, я подчеркиваю, нужна именно одна, «самая традиционная» конфессия, на которую возлагается миссия эту власть сакрализовать. Если остальные думают, что впишутся в заветный список и получат доступ к государственной кормушке, – боюсь, глубоко заблуждаются. Соответственно, кнут предназначен другим религиозным организациям, которые называют «нетрадиционными» и даже «сектами». Причём правовых критериев ни термина «традиционная религиозная организация», ни термина «нетрадиционная», не говоря уже о термине «секта», в принципе не существует. Эти термины некорректны даже с религиоведческой точки зрения.

Я присоединяюсь к мнению коллег: ужесточение законодательства [в борьбе с ксенофобией] не поможет. А власть пытается ужесточать законодательство, во-первых, потому что так можно замаскировать бездеятельность, некомпетентность, неспособность к решению существующих проблем в обществе, и как сказал Владимир Наумович, власть цинично использует трагические события для закручивания гаек.

В России действует закон о противодействии экстремистской деятельности, при том что термин «экстремизм» признаётся многими экспертами не только не правовым, но и ненаучным, т. е. он носит оценочный характер, зачастую несёт идеологическую нагрузку, может в силу своей специфики применяться избирательно. А принят закон был, очевидно, для борьбы с политическими оппонентами, а также для возможных зачисток на мировоззренческом поле… Законодательство с использованием этих терминов недопустимо в правовом демократическом государстве.

…Пришло время ответить на вопрос «Что делать?». Я думаю, что ответить на него по результатам нашего круглого стола невозможно, но то, что лежит на поверхности – нужно требовать от власти соблюдения Конституции РФ, а конкретно – соблюдения статей 13, 14, 28. Т. е. статей, которые утверждают принципы свободы совести, светскости государства, равенства религиозных объединений и идеологического многообразия, а также других основополагающих конституционных принципов. И в качестве конкретного предложения – я считаю, что правозащитное движение должно наконец-то уделить внимание проблеме реализации принципов свободы совести, светскости государства, более квалифицированно работать, привлекать различные исследовательские структуры для решения этих проблем. Нужно начинать хотя бы с некоего ликбеза. Потому что и в правозащитной среде употребляются неправовые термины «секта», «религиозный экстремизм» – и порой звучат даже из уст наших авторитетных правозащитников.

С. Мозговой

Сергей Мозговой,
сопредседатель Совета Института свободы совести

…Долгое время, около 30 лет, я прослужил в Вооружённых силах. Если говорить об антисемитизме уже в Российской армии, то я не могу отметить случаев его явного проявления, либо каких-то высказываний или действий среди руководящего состава Вооружённых сил. Что касается советского периода службы, то здесь я могу сказать, что среди офицеров бытовало мнение, особенно у кадровиков, что евреев нельзя назначать на руководящие должности в Министерстве обороны, в войсках и т. д. Все знали об этой установке среди высшего и даже среднего начальствующего состава. Об этом говорили в кабинетах, но никаких официальных открытых бумаг на сей счёт никто показать не мог, да их и не было… Опросы военнослужащих [о распространённости ксенофобий] показали, что если в советское время в армии превалировал антисемитизм, то сейчас чеченофобия, кавказофобия, исламофобия намного перекрыли антисемитизм… Все говорят об «исламском экстремизме», а поскольку военный человек постоянно прикован к программе «Время», то в общем реагирует на то, что ему вещает официальная политика. Согласно военно-социологическим исследованиям 2003 – 2004 гг. (данные двух исследований совпадают) неприязненное отношение военнослужащих выявлено к чеченцам (38,4 %), дагестанцам (32,3 %), азербайджанцам (22,5 %), армянам (19 %), грузинам (18,2 %), «кавказцам» в целом – 26,4%, к афганцам (19 %), американцам (18,3 %), арабам (17,2 %), а к евреям – 15,2 %. Что касается мировоззренческих, религиозных аспектов, то самое неприязненное отношение наблюдается к «сектантам» – 48,3 % и мусульманам – 22 %.

…Власть и официальная наука при поддержке коррупционеров стремились разделить общество по религиозному признаку, провести его селекцию. [С этой целью, в частности, вводились неправовые понятия «традиционных» и «нетрадиционных религий».] Но если и говорить о некоей «традиционности», то старообрядцы легко докажут, что они более традиционны, чем нынешнее синодальное православие, а язычники, видимо, – ещё более традиционные, так как они старше всех на этой территории. Научных критериев тут нет, хронологические критерии страдают… По количеству последователей тоже не существует критериев, потому что не в каждой организации фиксированное членство. Тем не менее мы вполне уважаем право религиозных организаций признавать себя традиционными… Когда мы обсуждаем понятия «традиционный – нетрадиционный» – речь идёт о деятельности органов власти.

	М. Ситников

…Наш институт один из первых поднял эти вопросы [правомерности понятий «духовная безопасность», «экстремизм», «религиозный экстремизм», «исламский экстремизм»] в науке, общественной мысли и потребовал, в частности от учёных, религиоведов, юристов прекратить и употребление этих терминов, и воспроизводить их в науке и образовании… К сожалению, некоторые маститые религиоведы, госчиновники и государственные менеджеры продолжают не только употреблять эти термины, но и внедрять их в практику. Например, в МВД Кабардино-Балкарии есть специальный отдел по борьбе с религиозным экстремизмом. Именно этот отдел в немалой степени был причастен к нарушению прав верующих мусульман, что вызвало закономерную и ожидаемую реакцию – события, которые произошли в Нальчике…

…Необходимо делать деятельность всех субъектов этих [государственно-конфессиональных] правоотношений прозрачной, т. е. деятельность государственных органов, правоохранительных органов должна быть подотчётна гражданскому обществу.

Михаил Ситников,
независимый журналист

…Я согласен с тем, что законодательство у нас достаточно хорошо разработанное, но правоприменительная практика позорнейшая, уровень сотрудников, работающих непосредственно на следствии, очень низкий. Что касается религиозного профиля – он им вообще незнаком. Вот «Центр Русской Духовности», или богородичники… Мне по этому поводу приходилось общаться с оперативными работниками и работниками прокуратуры. Главный аргумент там такой: почему вас интересуют эти богородичники? Да кто это такие? Да это вообще сектанты какие-то, бабки, не пойми кто. В то время как это – да, маленькая, да, скромная, но очень грамотная религиозная организация, в которой работают здоровые, адекватные люди, которые больше христиане, честно говоря, чем люди, которых можно встретить на большинстве православных приходов. Но, тем не менее, существует стереотип. Если это не РПЦ МП, если это не митрополит Кирилл, если это в лучшем случае не отец Димитрий Смирнов – значит, это отбросы, их можно топтать, никакой закон на них не распространяется. Вот отношение к закону. Оно таково не только в отношении религиозных организаций, но и в отношении всех людей. Если человек бомж – его можно бить, если человек занимает положение – его надо защищать, если у него есть деньги – на него надо работать…

Тенденция, однако!

¹ 11 января 2006 г. москвич Александр Копцев, 21 года, без определённых занятий, под влиянием антисемитской литературы и интернет-публикаций совершил нападение на синагогу (Москва, ул. Большая Бронная): выкрикивая антисемитские лозунги, набросился на молящихся с ножом и ранил 9 человек, некоторых из них тяжело. Был задержан присутствующими. 14 февраля началось судебное разбирательство, в ходе которого Копцев извинился перед пострадавшими, но подтвердил свои антисемитские установки. 27 марта 2006 г. Московский городской суд приговорил А. Копцева к 13 годам строгого режима, сняв с него при этом обвинения в разжигании национальной и религиозной вражды. (Примеч. ред.)

² 21 марта 2005 г. группа депутатов Госдумы направила в Генеральную прокуратуру РФ письмо с требованием запретить некоторые еврейские организации в России. В этом письме были воспроизведены традиционные антисемитские наветы, от обвинения в стремлении к мировому господству до обвинений в сатанизме и ритуальных убийствах.