ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Лето 2006 № 3 (40)

ГУМАНИЗМ И КУЛЬТУРА

Философия и гуманизм: задачи консолидации гуманитарного знания и культуры Открытое письмо к учёным-гуманитариям
Владимир Жукоцкий

Устойчивая тенденция дифференциации социально-гуманитарного знания имеет своим следствием один откровенно тревожный факт: гуманитарная наука всё более специализируется и оказывается не в состоянии отразить светскую культуру как целостную систему нравственных, гражданских, социальных и экологических ценностей. Возникающий вакуум быстро заполняет разного рода религиозный авангард. Такого рода бум оккультизма и суеверия всех мастей Россия переживала лишь в первые два десятилетия XX в., в самый канун революционной бури. Он связан с ощущением неустойчивости основ общественного бытия, резким расслоением общества, отсутствием ясной социально-политической стратегии, циничным равнодушием и изоляционизмом правящих сил, стремлением обывателей компенсировать чувства нестабильности и пугающей неопределённости ставкой на иррациональные способы решения проблем, на религиозный догмат как обетование спасения и прощения.

В этих условиях возникает настоятельная потребность в консолидации гуманитарного знания на нравственной основе, имеющей жизнеутверждающее значение и для него самого, и для общества в целом. В иные времена такую идейно-нравственную основу для развития социокультурных форм общения называли идеологией. В наше время это понятие в значительной мере дискредитировано по чисто политическим соображениям, и с этим приходится считаться. Но это обстоятельство не изменяет саму суть вопроса. Духовная культура не может развиваться вне своего целостного образа. И если этот образ не воспроизводят философия, искусство, наука и тем более политика как составляющие светской культуры, то на это претендует старая, религиозная форма, которая неизбежно переходит границы своего адекватного бытования, внося ещё большую диспропорцию и неустойчивость в культуру и общественное сознание.

Так кто же способен взять на себя эту историческую задачу консолидации социально-гуманитарного знания и всей современной духовной культуры, зажатой между психологией частнособственнического эгоизма и клерикальной экспансии, между фатальной прагматизацией жизни и фактическим бегством от неё в абсолютизм религиозных форм?

Во все времена это делала философия, если она получала достаточный простор для самореализации. Но и в худшие времена разного рода запретов и ограничений на академическую деятельность она всегда находила способ заявить о себе так, что это отзывалось во всех уголках социума. В том числе через литературу и публицистику.

Главный вопрос современной российской философии как составной части отечественной культуры – это вопрос о её социальном и культурном призвании и о признании её дела обществом и государством. Реальный ответ требует немалого мужества. Ведь, осознав и признав «А», нужно добиваться и «Б». Значит, речь идёт о добровольно взятой на себя ответственности перед государством, обществом и культурой. Вот почему за это дело лучше не браться вовсе, если не чувствуешь силы потянуть весь воз. Но не тянуть нельзя. А «воз», прямо скажем, не маленький. Это весь комплекс мировоззренческих и нравственных проблем, которые возникли в совершено новых исторических условиях. То поле, которое философия оставляет сегодня – причём добровольно, благо интеллектуальную свободу пока что никто не отменял, – очень быстро заполняют околонаучный или откровенно лженаучный оккультизм и разного рода иррациональные формы сознания. Способом преодоления углубляющегося мировоззренческого хаоса становится новая самодержавно-православная доктрина, не имеющая ничего общего ни с развитием гражданского общества, ни задачами строительства социального правового государства в России.

Советская эпоха оставила нашему философскому сообществу ряд очень болезненных комплексов. Это прежде всего комплекс вины за идеологическое прислужничество власти. Между тем в годы перестройки были шансы переключить служение с идеологического на нравственно-социальное. Вспомним, на какой высокой ноте, почти на надрыве нёс свою благородную миссию Иван Тимофеевич Фролов (какой многообещающей была эта горбачёвская эпоха в её начале). Он же предпринял первую серьёзную попытку придания философии широкого общественного звучания, как этого и требует логика развития гражданского общества.

Общая тенденция заидеологизированности философского знания долгое время оставалась незыблемой, и казалось, что нет более важного дела, чем встать в оппозицию власти, а заодно и освободить философию от социального служения. Тогда ещё мало кому приходило в голову, что за этим кроется и отказ философии от самой себя, точнее, от своего высокого мировоззренческого и культурного призвания. Перевод философии в «частное дело каждого» или в безвольный придаток академической и вузовской науки, откуда её на фоне безразличия государства продолжают медленно, но верно вытеснять, – такова безрадостная картина наших дней ¹.

Философия должна способствовать преодолению раскола между государством и обществом, который проявляется в двух тенденциях: тотального господства государства над гражданским обществом и «партизанские» войны НПО с властью. Это и будет вкладом философии в развитие российского гражданского общества, неотделимого от развития российской государственности.

Другое дело – чем отличается миссия философии в этом стратегическом вопросе от миссии всех остальных видов духовной культуры – искусства, религии, науки, светской морали? Обладает ли философия своим особым институциональным статусом? Что такое и кто такой философ в современной культуре? Модальность «священства в миру» носит достаточно универсальный характер: умение направлять на путь истины, где высшей ценностью выступает практический разум человека, получивший на Руси имя любомудрия. Такая философия не чурается религиозного дискурса, но и не склоняет голову перед традиционным священством.

Старая дилемма философии – быть ли ей «служанкой богословия» или «служанкой науки» – приходит к простому и принципиальному решению: она может преуспевать как великое идейное служение человеку, обществу, культуре, которая не имеет иного, более общего и универсального мировоззренческого основания, кроме гуманизма.

Таким образом, можно констатировать, что вопрос об общественном и культурном признании философии важен и актуален. Но его предваряет другой, не менее важный вопрос – об общественном и культурном призвании философии. Всё, что может позволить себе философия, – это слово и разум: апелляция к разуму человека посредством слова. Но разум, как известно, не всегда всесилен, да и слово не всегда может быть услышано: в иные времена чародейство и страсть правят бал в головах людей. Вот почему философ, приступающий к исполнению своей высокой миссии, пребывает в полном сознании если не своей обречённости, то заведомой ограниченности своего возможного результата. И, может быть, именно это придаёт ему необходимое мужество стать и быть несмотря ни на что. Эта экзистенциальная обречённость на победу через, казалось бы, невозможное тем вернее стимулирует философскую волю к мысли, в том числе и новым формам её выражения и присутствия в современной российской культуре.

Так что же делать в этой непростой ситуации постмодернистского чародейства, тотального разбегания философов по углам и закоулкам узкой профессиональной работы? Прежде всего вернуть свои позиции в образовании. Не сводить многообразие курса философии к одной из философских дисциплин, а, напротив, дополнять базовый курс комплексом специальных философских дисциплин, таких как методология и история науки, логика и системология (кибернетика и синергетика), этика и эстетика, культурология и политология, социология и гуманистика. Можно ли приостановить их естественный дрейф от философии во всё более узкую специализацию и дифференциацию? Разумеется, нет. Но что мешает нам видеть и осмыслять связи различных философских и нефилософских наук и восстанавливать образ целостности философского знания в его связях с иными областями исследований и человеческих практик?

Во-вторых, необходимо найти такой профессиональный консенсус, результатом которого будет конституирование общей познавательно-воспитательной философской дисциплины. С особой остротой встаёт сегодня вопрос о курсе этической или нравственной философии, помогающий учащимся посредством сопровождающих педагогических технологий идентифицировать своё мировоззрение, систему ценностей и осуществлять его осмысленное созидание, модернизацию и развитие. Это тот самый собирательный курс, который по определению знает лишь одну задачу: восстанавливать целостность философского знания как содержательного и методологического основания внутреннего мира человека перед лицом насущных смысложизненных проблем. Парадоксально, но даже академический курс философии в современной высшей школе настолько специализировался в себе и для себя, что невольно утратил связь с наличным мировидением современного молодого человека, ввергаемого в водоворот жёсткого, если не сказать жестокого, утилитаризма. Вот почему оставленное философией поле духовно-нравственных ценностей сегодня активно заполняется разного рода фундаменталистскими течениями ².

Спрашивается: кто же тот духовный страж, который защищает права и достоинство самобытного мира светской культуры России? Таковым, собственно, и выступает философ, для которого гуманизм – не частное явление общественной мысли той или иной эпохи, а сама суть культурно-исторического процесса раскрепощения и становления человека в его истории как непрерывного процесса обретения всё новых степеней свободы и справедливости. В этом смысле понятия «философ» и «гуманист» – синонимичны. И это подсказывает искомую формулу того философского курса, который способен вывести философию из её добровольного затворничества и закулисья на авансцену современной культуры.

Этот курс – назовём его «Основы современного гуманизма» – может быть тем, нередко спасательным, кругом, который необходим человеку в силу его базовых антропологических характеристик. Именно с его помощью мы сможем преодолеть синдром боязни идеологического плюрализма, социальной и даже политической вовлечённости, как будто не философ выступает законодателем в сфере общечеловеческих оснований мировоззренческой культуры и культуры мышления. Как будто не он призван быть властителем, точнее, личностным источником и побудителем дум нового поколения людей. Давно доказано, что если мысль не поспевает за практикой, то сама эта практика начинает становиться угрожающе хаотичной. И есть только одно средство фиксировать убегающую реальность – воля к мысли. Именно «Основы современного гуманизма» способны включиться в эту гонку за убегающей реальностью, чтобы высветить ее, осмыслить и овладеть ею с целью достойного выживания и развития человека и человечества.

Современная высшая школа остро нуждается в обобщающей социально-гуманитарной дисциплине, вынесенной на итоговый государственный экзамен, ибо всякая специальность повисает в воздухе, если не обретает для человека гражданского и гуманитарного смысла, если не сочетается с рефлексией и самосознанием её субъекта и соотнесённостью с обществом в целом. Уже сейчас культурно-историческая ситуация ставит нас перед странным выбором: что преподавать в качестве обобщающей гражданско-воспитательной дисциплины – «Закон Божий» или «Основы гуманизма» («Гуманистику»)? Для философской общественности, как и для светского государства здесь нет выбора, а потому проблема требует адекватного решения.

Наука и философия в полной мере несут ответственность за духовно-нравственное состояние современного общества и культуры. Они не вправе сторониться общественно-политических проблем и не видеть их гуманного или антигуманного измерения. Потребности гуманитарной и гуманистической экспертизы новейших гражданских и государственных проектов взывают к активизации философской общественности. Это может и должно быть реализовано на самых разных уровнях: Общественной палаты, специальных социально-философских журналов и издательств, разработки многовариантных программ общего мировоззренческого характера и многого другого.

Только философия способна дать систематическое обоснование и целостную презентацию гуманистических ценностей, опирающихся на бесконечные богатства культуры. О каких ценностях идёт речь? Духовно-нравственные ценности современного общества и культуры многообразны и в то же время принадлежат одной целостности. Это прежде всего свобода – личная, общественная, национальная, государственная. Это – равенство в правах или равноправие, что, собственно, и придаёт праву статус экзистенциальной категории. Это – справедливость, в которой достигается момент тождества социального, морального и правового. Но это и чувство прекрасного, соединяющее интенции истины, добра и красоты в неразрывное целое. Это и многое другое, что образует многоцветие и многоголосие духовного мира человека. Философия участвует в процессе гармонизации и интеллектуально-методологическом выстраивании базовых человеческих ценностей. Ей знакомо как мировоззренческое разнообразие, так и извечный круг фундаментальных вопросов бытия мира и человека. Вот почему современная философия как выраженное самосознание своей эпохи вынуждена сочетать в себе качества презентации и репрезентации всей духовной жизни человека, самой целостности светской духовной культуры. С одной стороны, философия – это бесстрастный, умствующий, как бы отстранённый от целого, но «поверенный в его делах» презентант этой целостности духовно-нравственного мира человека. Но, с другой стороны, она – самый яркий и заинтересованный репрезентант этого мира, она – его непосредственный, яркий и самобытный представитель на правах «прямой демократии» или прямого неотчуждённого представительства.

Презентант смотрит на то, что он представляет, немного свысока и со стороны, как бы отчуждённо, но вполне профессионально. Научная объективность здесь выходит на первый план. Репрезентант, напротив, по определению пристрастен и заинтересован в том, чтобы интересы той целостности, которую он представляет, были безусловно и в полной мере удовлетворены. Он не может себе позволить холодного, отчуждённого взгляда на свой предмет, ибо он – его живая составляющая.

Вопрос сегодня стоит так: способна ли философия вернуть себе позицию интеллектуального лидерства в области духовно-нравственных ценностей светской культуры, гражданского общества и российской государственности, или она и впредь намерена бытовать в узком кругу сциентистских или метафизических и трансцендирующих сознаний, сужая свою интеллектуальную, моральную и социальную вовлечённость почти до нуля и окукливаясь на уровне индивидуал-профессионала, упивающегося только ему понятным и интересным?

Очевидно, что самое практичное – это выработка стратегии, установление узловых точек цивилизационного развития России и следование его общей логике. Эти вопросы особенно актуальны по итогам IV Российского философского конгресса в Москве (май 2005 г.), на котором, как известно, прозвучал прямой призыв к философской общественности обеспечивать большую публичность своих интеллектуальных усилий и достижений.

«Хождение в народ» – это, как известно, формула народнического движения середины XIX в. В современных условиях она по-своему актуальна и предполагает для современной российской философии ряд осознанных действий и программных установок:

– отход от пассивности и неприкаянности академической позиции к активности и заинтересованности публицистической позиции, участие в общественных делах и социальных программах;

– возрождение просвещенческой направленности в работе, оживление работы общества «Знание», популяризация научного мировоззрения и ставка на нравственный разум, отрицающий оккультизм, коммерциализацию мышления и ценностей;

– активное участие в разработке стратегий развития российской государственности на основе светского гуманизма и конституционности (недопущение ситуации, когда философской общественности навяжут доминанту очередного прислужничества);

– укрепление позиций учебного курса философии в государственном образовательном стандарте путём придания ему функций учебной, познавательно-воспитательной дисциплины, помогающей выработке гражданской и патриотической позиции;

– разработка и внедрение в учебный процесс философски оснащённых курсов идейно-нравственной направленности: гуманистической психологии и педагогики, теории и истории мировой и отечественной культуры, культурологии, основ современного гуманизма, гуманистики и глобалистики, гуманитарного права, критического и рефлексивного мышления;

– активное вхождение философского разума в работу современных СМИ путём как популяризации академических философем, так и философского осмысления актуальных общественных проблем;

– придание авторитетного звучания новейшим истинам политической философии, требующим поиска равновесия и активного диалога между базовыми идеологиями современности – консерватизмом, либерализмом и социализмом.

Разумеется, все эти установки носят рекомендательный характер и менее всего предполагают натужность своей реализации. Каждое движение вперёд вызревает естественным образом, сначала на уровне сознания или стихийного поступка, а затем и в форме консолидированной программы действий целого сообщества философов. Центральный вопрос в повестке дня: способно ли философское сообщество выступить консолидированной силой, заинтересованной в решении конкретных задач гражданского строительства в современной России? Что нужно для этого сделать? Какая идейная основа могла бы нас объединить? Но главное: какой должна быть формула светского гуманизма, чтобы комплекс поставленных здесь вопросов мог найти в ней своё удовлетворение?

Пока ясно одно: у философии нет другой естественной и законной социокультурной ниши для достойного существования и проявления в обществе, кроме светского государства и светского гуманизма. Статус гуманизма как особого вида духовной культуры, существующего наряду с искусством, религией, наукой и светской моралью, обязывает стремиться к этому мировоззренческому центру ³. При этом интенции их дифференциации и интеграции лишь дополняют друг друга. Сторонникам же религиозной философии важно помнить, что центр внутреннего равновесия самой религиозной философии принадлежит всё же не религии, а философии, пусть даже стремящейся стать религией или подпереть собой уже существующую религиозную форму. А значит, философская максима свободы мышления берёт верх над какой-либо внятной или не очень внятной догматикой.

¹ См. об этом: Жукоцкий В. Д., Кувакин В. А. Философия как идеология и культура гуманистического дискурса // Вестник Российского философского общества, 2005, № 2. С. 83 – 85; Жукоцкий В. Д. Философский манифест // Вестн. Рос. филос. о-ва, 2004, № 1. С. 155 – 160; Он же. Апостол Просвещения или Кантовские откровения о морали и религии // Вестн. Рос. филос. о-ва, 2004, № 4. С. 112 – 115.

² И даже новейший «карикатурный скандал» убедительно показал, что речь здесь идёт не столько об оскорблённых чувствах верующих, сколько о фронтальном наступлении религиозного фундаментализма на права и традиции европейской светской культуры. Просто важно помнить, что сама подоплёка этого скандала была чисто политической, связанной с конкретным решением МАГАТЭ по иранскому «ядерному досье».

³ См. в связи с этим монографию А. А. Кудишиной «Гуманизм – феномен современной культуры» (М.: Академ, проект, 2005), в которой на исключительно богатом историографическом материале показаны сущность и формы социального бытования гуманизма в новейшее время.