ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Лето 2007 № 3 (44)

ПРОТИВ ШАРЛАТАНСТВА

Возвращение к пройденному:

Д. И. Менделеев
и спиритизм

Наталия Карташова

Россия переживает период, который нельзя назвать временем подъёма культуры и образованности. Всё более откровенно часть российской интеллигенции обращается к различного рода оккультным практикам, магии, теософии и спиритизму; всё большую популярность завоёвывают сегодня экстрасенсы, специалисты в области «биоэнергетики» и т. п. В данном случае мы имеем перед собой не вполне обычный феномен. Его парадоксальность состоит в том, что науке приходится вновь и вновь доказывать доказанное, вновь и вновь опровергать уже опровергнутое разумом и научным исследованием. Удивительно здесь и то, что в прошлом, скажем, спиритизм и астрология справедливо расценивались как шарлатанство в условиях несравненно более низкого уровня научной мысли, чем сегодняшний, но нет – эти призраки оживают вновь и вновь, проникая в сознание людей, конечно же, не через разум человека, а через его невежество, пользуясь его неизбывными слабостями: простодушием, безразличием к истине, легкомыслием…

Бесценным в борьбе с мракобесием остаётся опыт научного и методологического анализа спиритизма известным русским учёным Д. И. Менделеевым. Феномен спиритизма получил значительное распространение в России в 70-е годы XIX столетия. К чести для России того времени им заинтересовались не только люди, гоняющиеся за чудесами, но и научная общественность. Менделеев явился инициатором исследования данного явления в рамках независимой комиссии, созданной Русским физико-химическим обществом с привлечением как известных учёных, так и самих спиритов. Работа комиссии вызвала широкий общественный резонанс не только в силу «таинственности» предмета исследования и скандальности имён знаменитых медиумов, но ввиду авторитета учёных, привлечённых к её работе. По мнению Менделеева, только открытая свободная дискуссия могла снять завесу тайны и непостижимости с медиумов и спиритических явлений.

По сравнению с тем, что мы наблюдаем ныне, увлечение спиритизмом в то время кажется весьма наивным и безобидным. В эпоху Менделеева спиритические сеансы проводились практически бескорыстно. Сегодня спиритизм стал агрессивно-рыночным, диапазон современных оккультных изысков значительно расширился: от разнообразных сеансов общения с духами умерших до обещаний воскрешения умерших. Современные спириты, медиумы, гуру и прочие прорицатели спекулируют на человеческом горе. Они объявляют себя обладателями «сакрального» и «герметичного» знания, утверждая, что им дано вступать в контакт с душами усопших. Последствия их действий для легковерных «пользователей» вовсе не безобидны, уже потому, что требуют от последних абсолютного подчинения власти медиума.

Безусловно, игнорировать оккультизм как социальное явление невозможно. Его жаждут невзыскательные, плывущие по течению жизни люди, откликаясь на зов рекламы и моду. Однако отношение официальной науки к этому феномену на сегодняшний день до конца не ясно не столько ввиду отсутствия фундаментальных исследований в этой области, сколько ввиду равнодушия государства и научно-административных структур к этому явлению. Кроме того, и само научное сообщество подвергается коррозии со стороны рынка, ведь учёные – не моралисты и не штатные проповедники добра. Как обыкновенные граждане они подвержены тем же, в сущности, соблазнам русского капитализма, что и люди далёкие от науки.

Спиритизм, как одна из разновидностей оккультизма, – учение, основанное на вере в возможность общения с духами умерших. Как ни удивительно, но определить дату рождения спиритизма можно довольно точно – это 11 декабря 1847 года. Произошло это событие в городке Хайдсвилле, штат Нью-Йорк, где сестры Фокс провели свои первые, ещё очень наивные эксперименты со «стучащим» духом.

Движение спиритуалистов (его называли иногда «новой религией») развивалось стремительно: в 1854 году в США насчитывалось уже 10 тысяч медиумов и около 3 миллионов сторонников спиритизма. Тем временем первый спиритический конгресс, собравшийся в Кливленде, решил послать миссионеров сначала в Англию, а затем Германию, откуда движение дошло до Франции, где в самых различных кругах привлекло немало сторонников.

	Сёстры Фокс: (слева направо) Маргарет, Кейт, Ли

Одну из первых попыток анализа спиритических явлений совершило Лондонское Диалектическое общество. В 1870 году специальной «спиритической комиссей» Общества был выпущен 400-страничный отчёт, где утверждалось, что природа этого феномена науке неизвестна, и призвала научный мир обратить на него пристальное внимание. Многие учёные откликнулись на этот призыв и через весьма непродолжительное время некоторые из них стали ярыми приверженцами спиритизма, например, знаменитый физик и химик Уильям Крукс ¹.

В России спиритизм начал приобретать известность в 1870-е гг., вначале в связи с деятельностью небольшого кружка энтузиастов. К нему принадлежали А. Н. Аксаков, профессор Петербургского университета зоолог Н. П. Вагнер, а также один из известнейших химиков того времени (и тоже университетский профессор) А. М. Бутлеров. Сам Бутлеров заинтересовался медиумическими явлениями в 1869 году по переезде из Казани в Петербург, где близко сошёлся с двоюродным братом своей жены, А. Н. Аксаковым.

Как рассказывал Бутлеров, он сам долго не мог поверить свидетельству своих собственных чувств, доказывающих реальность таких вещей, которые привык считать противоречивыми здравому рассудку, но, в конце концов, должен был оставить свои сомнения – потому, что «с фактами не спорят» ².

В первой половине 1870-х гг. Аксаков, Бутлеров и Вагнер начали регулярно устраивать спиритические сеансы в Петербурге, приглашая на них известных английских и французских медиумов. Однако по-настоящему известными и даже скандальными их занятия стали после того, как в 1875 г. в «Вестнике Европы» и «Русском Вестнике» были опубликованы статьи Вагнера и Бутлерова с описанием и пропагандой «медиумических явлений». Апологетами спиритизма стали не экзальтированные любители мистических опытов, а серьёзные учёные-естественники, уже завоевавшие общественное доверие своими крупными научными открытиями. Таким образом был брошен вызов самой науке.

С этого момента спиритизм становится и общественной, и научной проблемой. Вопрос о степени доверия к спиритическим экспериментам, об адекватности этих экспериментов был вопросом чести российской науки, перед которой как никогда остро встала проблема демаркации, отделения знания научного от ненаучного.

За решение этого вопроса и взялся Д. И. Менделеев. Для него было принципиально важным, что адептами спиритизма стали его коллеги-учёные. Озадачивало Менделеева и то, что они апеллировали не к научному сообществу, а непосредственно к публике, используя свой научный авторитет.

Менделеев избрал строго научный подход к решению проблемы. Переводя журнальную полемику в практическое русло, 6 мая 1875 г. на заседании Русского физического общества (РФО) при столичном университете учёный выступил с предложением создать независимую комиссию для изучения «медиумических явлений».

Комиссию создали из 12 членов. В неё помимо Менделеева вошли глава петербургской школы физиков, специалист по электричеству профессор университета И. И. Боргман (1849 – 1914); специалист по акустике и фотоэлектричеству профессор физики Технологического института Н. А. Гезехус (1844 – 1919); специалист по оптике профессор физики Военно-медицинской академии Н. Г. Егоров (1849 – 1919); автор учебников по физике, алгебре и космографии профессор Инженерного училища, Горной академии, Морской академии К. Д. Краевич (1833 – 1892); специалист по магнитным явлениям, автор монографий, учебников и научно-популярных книг по физике, председатель РФО профессор Санкт-Петербургского университета Ф. Ф. Петрушевский (1828 – 1904) и др.

Работа Комиссии продолжалась около года. За это время было проведено множество заседаний. Была исследована деятельность различных медиумов, приглашённых спиритами для демонстрации их удивительных способностей.

В апреле 1876 г. Менделеев выступил с двумя публичными лекциями о спиритизме. По определению Д. И. Менделеева: «Спиритическими явлениями должно называть те, которые происходят на сеансах, совершаемых чаще всего вечером, в темноте или полутьме, в присутствии особых лиц, называемых медиумами; явления эти имеют, в общих чертах, сходство с так называемыми фокусами и поэтому представляют характер загадочности, необычайности и невоспроизводимости в обычных условиях» ³. В том же году он опубликовал за свой счёт книгу «Материалы для суждения о спиритизме», в которой подробнейшим образом описал ход работы комиссии и изложил те научно-методологические соображения, которые и легли в основу его анализа спиритизма.

Следует заметить, что целью Менделеева не было лишь разоблачение спиритов как шарлатанов и фокусников, тем более что это удавалось далеко не во всех случаях. Его задача была шире. По сути, нужно было ответить на два принципиальных вопроса: что может наука противопоставить лженауке, выступающей с заявлениями, претендующими на истину? Как может наука установить правомочность этих заявлений? Учёный желал продемонстрировать несоответствие теоретической и экспериментальной базы спиритизма канону научности. Он рассматривал спиритизм с теоретической точки зрения, выявляя его методологическую и мировоззренческую основу. Именно против этой основы и была направлена критика Менделеева.

Менделеевские лекции по спиритизму начинаются с обзора явления спиритизма и анализа причин, по которым этот феномен получил широкое распространение в среде учёных. Он обращает внимание на весьма агрессивную политику спиритов в деле привлечения к своему учению новых адептов. Выступая под маской научности, спириты клеймили «косное» общество за нежелание воспринимать новое, ещё не познанное, за отсталость от передовых идей мирового сообщества. «Признайте только факты, – говорили они, – эти факты реальны и правдивы, а следствия из них явятся сами». Эти призывы возымели своё действие, и спиритизм начал распространяться в России.

Менделеев страстно верил в силу науки, настаивая на том, что она отнюдь не должна идти на поводу у общественной моды или мнения отдельных учёных. Спиритизму необходимо доказать свою правоту методологически, перед лицом всего научного сообщества, потому как только оно может дать новому явлению статус научности.

Научный мир, вслед за Менделеевым, живо откликнулся на вызов, брошенный спиритами науке. И это не удивительно, учитывая, что спиритизм претендовал, по существу, на революцию в жизни людей. Целью спиритов было создать «мост для перехода от знания физических явлений к познанию психических» ⁴. Соблазнительности подобного «моста» Менделеев и его сторонники противопоставили здоровый научный скептицизм. Комиссия подошла к своей задаче с осторожностью и чрезвычайной серьёзностью, постаравшись, насколько это было возможно, удалиться от различных околонаучных эмоций, спекуляций и слухов.

Для начала необходимо было изучить физические составляющие явления спиритизма и затем проанализировать, чем эти явления могут быть вызваны. Объяснения происходящего на спиритических сеансах с точки зрения всего накопленного багажа научного знания и с применением жёсткой научной методологии должны были в итоге дать ответ, имеет ли здесь место психическая активность особого рода, либо же сознательный или бессознательный обман.

Физическое проявление спиритизма представлено стуками, раздающимися при наложении медиумом рук на стол либо же при непосредственном движении самого стола. При помощи специфической азбуки спиритизма можно было попытаться перевести эти стуки в осмысленную речь, задавать духу вопросы и получать на них ответы. Однако довольно скоро спиритическое сообщество отказалось от практики общения с духами по методике сестёр Фокс, то есть с помощью стуков (как впоследствии выяснилось сестры Фокс издавали стуки большими пальцами ног). В России спиритизм становится известным уже как «столоверчение», методика которого была связана с особыми манипуляциями со столом. Наибольшее распространение получили опыты со столами и блюдцами. Делалось это так. На большом листе бумаги или картона писали по кругу буквы алфавита, на середину клали перевёрнутое вверх дном блюдце, на него пальцы – так, чтобы руки не касались стола, и замирали в напряжённой позе. С течением времени руки от напряжения начинали дрожать, и блюдце приходило в движение. Это означало, что вызванный дух явился. Затем ему задавались вопросы, и дух якобы отвечал на них, подталкивая блюдце к нужной букве, затем – к другой, третьей, образуя слова и фразы.

Такова фактическая сторона дела. Любой присутствующий на спиритическом сеансе мог слышать стуки неизвестного происхождения и видеть приводимые в движение предметы.

Учёный предлагает несколько вариантов объяснения этих явлений. Первый из них касается предполагаемых физиологических особенностей некоторых медиумов: возможно, их суставы и связки способны самостоятельно производить звуки – подобно тому, что происходит во время чревовещания. Менделеев называет эту гипотезу «органической». Примечательно, что указанный вариант объяснения позволяет нам вовсе не ставить вопрос о том, произвольно или непроизвольно издаются медиумом звуки: факт тот, что на спиритических сеансах их участники не узнают ничего, кроме того, что было уже заранее известно медиуму.

Вторая гипотеза, «механическая», предполагает в качестве источника звука колебания стола или предмета, к которому прикасается медиум: «…при наложении рук на стол, происходят мускульные напряжения, которые выражаются колебательным их состоянием; в это состояние приходит и стол. Медиум, при известном напряжении воли бессознательно или намеренно, накопляет и суммирует эти мускульные движения в толчок, отвечающий потребному моменту» ⁵.

Третью гипотезу Менделеев называет магнетической. Гипотеза эта состоит в допущении существования некой нервной жидкости или нервного тока, посылаемый от мозговых центров к поверхности тела, которая в свою очередь испускает этот нервный ток и передаёт его предметам, с которыми соприкасается. «…Нервная жидкость может скопляться и переходить скачками, каплями, тёмными искрами и т. п., по воле лиц, сумевших управить внутренним распределением нервной жидкости в своём организме. Эта жидкость может выливаться в некоторых случаях разом и тогда производить спиритический стук, подобно тому, как у электрических скатов или рыб электрическое напряжение может передаваться электрическим ударом» ⁶.

Эти три гипотезы Менделеев считает вполне допустимыми, хотя и не принимает сторону какой-либо из них. Он лишь констатирует, что они не содержат в себе ничего, что противоречило бы накопленному багажу научных знаний; им не хватает, однако, экспериментальной базы для того, чтобы стать подлинно научными.

На другом полюсе стоят – гипотеза самих спиритов и гипотеза обмана.

Гипотеза спиритизма состоит в том, что после смерти физического тела человека его душа не перестаёт существовать, хоть и в форме, лишённой материи. Вообще, спириты утверждали, что человек состоит из трёх основных элементов: грубой материальной оболочки (тела), снабжённой нервами и окутанной особого рода оболочкой – флюидом (некоторые называли его «жизненной силой»); затем из души – тонкое полуматериальное вещество, называющееся «астральным телом»; и, наконец, из духа, представляющего собой разумное и бессмертное начало. Смертно только физическое тело, дух же и астральное тело переходят в иное качество, но не утрачивают способности общаться с живыми при посредстве лиц с особым развитием органической природы – «медиумов». В спиритическом сеансе от присутствия медиума духи становятся деятельными и производят различные физические явления и отвечают условным образом на задаваемые вопросы.

Эта абсолютно фантастическая «спиритическая» гипотеза сталкивается с различного рода проблемами. Например, почему «в речах духов отражается ум медиума»? ⁷ Действительно, неоднократно замечалось, что у интеллектуально развитого медиума речь духа звучит иначе, нежели у медиума глупого или необразованного. Спиритам для объяснения этого странного факта приходилось признавать влияние медиума на духа: для выражения своей воли духу приходится «подстраиваться» под интеллектуальный уровень того медиума, который его вызвал, потому что человек может воспроизвести только ту информацию, о которой имеет хоть какое-то представление, или то понятие, которое он может хотя бы помыслить. Иными словами, духи в какой-то мере становятся рабами медиумов.

Кроме чисто экспериментальной стороны дела Менделеев обращал внимание и на социальную его сторону. Так, он связывает распространение спиритизма с обострившимся в Америке «женским вопросом», учитывая, что медиумами в основном были женщины. По его словам, «рассуждали так: женщина менее сильна, чем мужчина, оттого женщины зарабатывают меньше мужчин, которые, кроме того, изобрели себе в помощь множество механических двигателей, пользование которыми также требует не только силы, но и навыка, учения. Истинное равенство наступит только тогда, когда женщина будет в состоянии доставлять одинаковое с мужчиной количество работы и вот в спиритизме нашлось лёгкое для того средство. Если духи в состоянии производить звуки, значит они производят механическое движение, работу; оказалось затем, что они способны вращать столы; так отчего же им не вращать машины? Спиритизмом стали интересоваться для того, чтобы получить даровых двигателей. Надеялись, что женский организм доставит этим путём, со временем, значительное количество даровой работы, которой можно воспользоваться для практических целей». Это весьма остроумное рассуждение довольно наглядно подчёркивает связь спиритизма, учения о психических силах, с вульгарным материализмом, связь, которую Менделеев прекрасно видел и считал естественным следствием гипотезы «медиумических явлений» ⁸.

В конечном счёте Менделеев отказывается признать за гипотезой спиритизма статус научности. Он указывает на то, что для обретения такого статуса спиритам надо было бы проделать огромную научно-экспериментальную работу. Во-первых, доказать, что органическая, механическая и магнитная гипотезы не пригодны для объяснения природы медиумических стуков. Во-вторых, доказать, что сами эти стуки не являются результатом обмана или самообмана. И, наконец, доказать, что гипотеза о духах фактам удовлетворяет, ничему известному не противоречит. Спириты, напротив, сознательно отказываются от научной методологии, обращаются напрямую к обществу с требованием верить им на слово. Но, подчёркивал Менделеев, требование веры чуждо методу и моральному кодексу науки. Утверждаться в обществе, добиваться признания таким образом науке не нужно: даже если общество и не признает тот или иной вновь открытый научный закон, рано или поздно ему придётся осознать свою ошибку. Такая позиция науки, по мнению Менделеева, отчасти способствовала тому, что она была не слишком популярна в обществе в то время. Но ещё больше её распространению мешали различные суеверия, одним из которых Менделеев считал и спиритизм.

Наконец, прямо противоположна гипотезе спиритизма гипотеза, по которой в основе так называемых спиритических явлений лежит простой обман. Этому подозрению способствовала сама непременная обстановка таинственности, которой были окружены спиритические сеансы: затемнённые помещения, ширмы, удалённость медиума от присутствующих. Словом, довольно проблематичным было рассмотреть происходящее в подробностях и увериться в отсутствии подтасовок. Сторонники гипотезы обмана объясняли стуки действием какого-нибудь специального «снаряда», спрятанного под платьем медиума, или движениями, незаметно производимыми каким-то иным образом. Звуки колокольчиков, появление рук или целых фигур объяснялись также, как и трюки фокусников.

Эта гипотеза подкреплялась множеством получивших большой резонанс случаев, когда медиумы были уличены в обмане. Некоторые из этих дел доходили до суда и получали юридическое подтверждение. Так что сторонники данного объяснения располагали обширной доказательной базой. К тому же, по выражению Менделеева, эта гипотеза «…проста, и к обстановке спиритизма совершенно подходит, не требует натяжек, словом, естественна» ⁹.

Спириты приводят в свою защиту несколько основных аргументов. Во-первых, они не берут деньги за свои сеансы, следовательно не имеют корыстных мотивов для обмана. Менделеев весьма скептически относился к этому доводу, указывая на то, что обманщиками, вообще говоря, могут двигать не только материальные мотивы. Более того, учёный был вполне готов допустить, что свои трюки медиумы делают бессознательно, непроизвольно, впадая в состояние, называемое трансом – то есть без прямого обмана. Увлекающиеся натуры могут вполне искренне верить в лестную для них роль посредников между земным и потусторонним мирами. Но это ни в коем случае не доказывает достоверности заявлений спиритов в целом.

Кроме того, опровергая гипотезу обмана, верящие в спиритизм учёные часто прибегали к собственному авторитету. Они свидетельствовали, что в тех медиумических явлениях, которые они наблюдали лично, ими не было зафиксировано никакого жульничества, никакой подтасовки, хотя сами они и не упускали из вида эту возможность и бдительно следили за медиумами. Спириты, сделавшие себе имя на научном поприще, прибегали к следующему аргументу: «Ведь верите же вы тому, что я открыл то-то и то-то, хотя сами этого не проверяли; отчего же вы не верите тому, что я утверждаю на этот раз?»

Возражение Менделеева заключалось в том, что не стоит смешивать факт и объяснение факта. Он вполне готов был поверить, что спириты на сеансах видели именно то, что они описывают. Но это вовсе не означает, что необходимо безоговорочно согласиться с тем объяснением данного явления, которое они предлагают. Происходит своеобразная логическая подмена: «требуют доверия к умозаключению, а выставляется на вид недоверие к свидетельству чувств» ¹⁰.

Дмитрий Иванович Менделеев (1880-е гг.)

Для подтверждения гипотезы обмана Менделеев предлагает два «общих соображения». Первым из них является поразительная «деликатность» духовных сущностей, проявляемая на спиритических сеансах. Менделеев, опираясь на всю историю науки, замечает, что исследование неизвестных сил природы, как правило, сопряжено с некоторой опасностью или, по меньшей мере, неудобством для исследователя. При физических и химических опытах нередко случаются взрывы, исследование болезней чревато заражением. Одним словом, нештатные ситуации являются нормой для исследователя непознанного. Ничего такого, однако, не происходит во время медиумических сеансов. Общественность ни разу не потрясали сообщения о каких-либо происшествиях, сопряжённых с общением с духами. Менделеев, упоминая о том, что в присутствии дам на сеансе не гадают на срок жизни, остроумно замечал, что неведомые силы природы, как правило, не деликатничают с дамами, а действуют всегда неожиданно.

Другое соображение Менделеева касается родства медиумов с фокусниками. Учёный обращает внимание, например, на то, что у всех медиумов разная специализация: если на сеансах одного медиума можно наблюдать левитацию предметов, то он никогда не сможет вызвать появление образов человеческих фигур или звона колокольчика. Так точно у каждого фокусника – своя программа выступлений.

Любопытно, что между самими фокусниками и спиритами шла непримиримая война. Фокусники вообще не скрывают, что создают иллюзию, развлекая зрителей, и зарабатывают честно. Спириты же, по их мнению, это шарлатаны, которые пользуются той же методикой, но выдают иллюзию за правду. Фокусники активно занимались разоблачением спиритов, повторяя на своих концертах то, что делают медиумы на сеансах. Спириты же, со своей стороны, объясняли возможность такого повторения тем, что некоторые фокусники сами пользуются медиумическими силами, но скрывают это, «зная всеобщее предубеждение против медиумизма».

Таким образом, Менделеев выдвигает пять основных гипотез, объясняющих спиритические явления. Кроме того, он рассматривает ещё и шестую, хотя и считает её самой слабой и менее всего объясняющей что-либо. Это гипотеза самообмана, согласно которой никаких медиумических явлений нет вовсе, а человек видит только то, что хочет видеть в спиритическом сеансе. Это предположение основано на феномене самовнушения, но, по мнению Менделеева, оно весьма субъективно и при нынешнем развитии науки не может быть «обставлено надлежащими прямыми доказательствами» ¹¹. Особенностью данной гипотезы является то, что она может быть использована как сторонниками, так и противниками спиритизма. Действительно, с помощью теории самовнушения можно объяснить тот факт, что люди видели что-то, чего в этот момент не видели другие, находящиеся рядом с ним. Но также можно объяснить и то, почему человек не увидел никакого экстраординарного явления во время сеанса. Менделееву самому пришлось столкнуться с такого рода объяснением: «Недавно Н. И. Вагнер утверждал, что нечто виденное мной в медиумическом сеансе было моею галлюцинацией, зависящей будто бы от предвзятой моей идеи на счёт того, что медиумических явлений не существует» ¹². Достаточно очевидно, что эта гипотеза граничит с солипсизмом, поскольку следующим шагом на этом пути должно стать отрицание реальности внешнего мира. Менделеев не стал подробно останавливаться на данной гипотезе, поскольку в результате работы комиссии возможность самообмана была почти полностью исключена, так как учёные задействовали приборы, фиксирующие, что некое явление действительно оставило след.

Итак, можно заключить, что для органической, механической и магнетической гипотез нет конкретных подтверждений, но остаётся возможность такого подтверждения. Гипотеза спиритизма не находит пока своего подтверждения. Что до гипотезы обмана, то Менделеев не желает на ней останавливаться, несмотря на весомые юридические подтверждения и всю её вероятность. Учёный стремится не к дискредитации конкретных медиумов и кратковременной победы над спиритизмом. Он хочет вывести вопрос о медиумических явлениях за рамки научного дискурса, показав несоответствие гипотезы спиритов принципам науки и идеалу научности.

Для Менделеева критериями зрелости и научности теории являются: (1) наличие обширной эмпирической базы, лежащей в основе теории; (2) обоснованность и доказательность теории; (3) отсутствие противоречия теории с основными постулатами науки.

Несомненно, что учение спиритизма не соответствует названным принципам. Сами адепты спиритизма часто заявляли, что не нуждаются ни в каких гипотезах для объяснения спиритических явлений, а тем более в теориях, объясняющих совокупность известного о спиритизме. Они настаивали на наличии некой «новой силы», которая не может быть объяснена иным способом. На это Менделеев замечал: «Такое допущение может быть принято в науке тогда, когда спиритами строго будет доказана для каждого спиритического явления невозможность его объяснения известными до сих пор силами и средствами; пока этого не сделано, в спиритизме нет существенного содержания для научного исследования, наука с полным правом станет не обращать никакого внимания на спиритизм» ¹³.

С точки зрения самого Менделеева, цель комиссии была достигнута в части:

 снятия со спиритических явлений печати таинственности и непостижимости;

 установления предела распространения нового суеверия, и, как следствие, быстрая потеря интереса в обществе к данной теме;

 оценки данного феномена с позиций методологии науки;

 установления возможности проведения свободной открытой дискуссии по проблеме;

 определения «соотношения между наукой и учёными».

Менделеев был убеждён, что исследователь не может избежать анализа «связи между фактами и их объяснением». С другой стороны, учёный сам должен оставаться в рамках научной методологии при исследовании спиритизма равно, как и любого другого явления: «…Должно исключить самообман и обман. Можно при том думать, что одни явления действительны, другие кажущиеся, третьи обманные, четвертные физические, что есть и органические и т. д. Констатировать факт как медиумический, не значит просто описать виденное и признать одну из 4-х первых гипотез, а значит непременно отвергнуть две последних. Следовательно, рассматривая спиритизм, необходимо должно вдаться в поле гипотез, одни отвергнуть, другие признать; иначе нет и рассмотрения» ¹⁴.

Рассматривая явление спиритизма, Менделеев последовательно оставался на позициях научного скептицизма, сознавая невозможность какой-либо другой парадигмы научного исследования. В активной работе по изучению медиумизма проявился и личный темперамент Менделеева, его неравнодушие к проблемам ценностей науки и её значению в общей культуре общества, в деле укрепления его нравственных устоев.

Литература

Менделеев Д. И. Два публичных чтения о спиритизме. В сб.: Д. И. Менделеев. К познанию России. М.: Айрис-пресс, 2002.

Менделеев Д. И. Собр. соч. в 25 тт. М.–Л., 1937 – 1954.

Панченко А. А. Спиритизм и русская литература: из истории социальной терапии. / Труды отделения историко-филологических наук РАН, М., 2005

Летопись жизни и деятельности Д. И. Менделеева. Л.: Наука, 1984.

Иониди П. И. Мировоззрение Д. И. Менделеева. М., 1948.

Забродский Г. А. Мировоззрение Д. И. Менделеева. М., 1957.

Куртц, Пол. Искушение потусторонним. М.: Академический проект, 1999

¹ Подробнее см. Куртц П. Искушение потусторонним. М.: Академический Проект, 1999.

² Подробнее см. Панченко А. А. Спиритизм и русская литература: из истории социальной терапии. / М.: Труды отделения историко-филологических наук РАН, 2005.

³ Д. И. Менделеев. Два публичных чтения о спиритизме. В сб.: Д. И. Менделеев. К познанию России. М., 2002. С. 526.

⁴ Там же, с. 498.

⁵ Там же, с. 500.

⁶ Там же, с. 500.

⁷ Там же, с. 502.

⁸ Там же, с. 508.

⁹ Там же, с. 509.

¹⁰ Там же, с. 508.

¹¹ Там же, с. 511.

¹² Там же, с. 512.

¹³ Там же, с. 535.

¹⁴ Там же, с. 513.

Цитаты на врезках: там же, с. 499, 505.