ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Зима 2007/2008 № 1 (46)

УРОКИ НА ЗАВТРА

	Лия Должанская
	"Дорогая
Екатерина Павловна…" Российский политический Красный Крест и организация «Е. П. Пешкова. Помощь политическим заключённым»

Нравственный облик отдельного человека и общества в целом во многом определяется понятиями справедливости и милосердия. О справедливом государственном устройстве человечество мечтало с древнейших времён. В XIX веке широкое развитие получила идея насильственного свержения существующего государственного строя и замены его более справедливым, который должен был обеспечить социальное равенство сословий и счастливую жизнь граждан.

С ростом революционного движения росло и число жертв политического противостояния. Для оказания поддержки революционерам, пострадавшим в ходе борьбы с самодержавием, в конце 70-х годов XIX века в России начали создаваться группы, а затем и организации помощи революционерам, объединяемые общим названием политического Красного Креста. Все они числили себя частью международного красно-крестного движения.

Начало краснокрестному движению ¹ положила конференция, состоявшаяся в Женеве в октябре 1863 г. На ней были приняты 10 резолюций, лёгшие в основу Устава Международного Комитета Красного Креста, и эмблема – красный крест на белом фоне. В августе 1864 г. в Женеве по инициативе швейцарского правительства и при его содействии состоялась Дипломатическая конференция, на которой была принята «Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях». В государствах, принявших Женевскую конвенцию, создавались свои национальные общества Красного Креста. Россия присоединилась к Женевской конвенции в 1867 г., когда было организовано «Российское общество попечения о раненых и больных воинах», переименованное в 1876 году в «Российское Общество Красного Креста». В последней четверти XIX века в России начали создаваться группы политического Красного Креста. Первые попытки наладить систематическую помощь политическим заключённым, содержащимся в Доме предварительного заключения в Петербурге, предприняли в 1874 – 75 гг. члены кружка «чайковцев». В конце 1875 г. вернувшаяся из-за границы в Россию В. Н. Фигнер ² взяла на себя сношения с товарищами, содержащимися в московских тюрьмах. Один из первых проектов организации политического Красного Креста разработан членами московских народнических кружков (опубликован в сентябре 1917 г.) ³

	Вступление к книге “Дорогая Екатерина Павловна…” Письма женщин и детей. Письма в их защиту. – СПб.: Звезда, 2005

Возникает вопрос: что может быть общего между революционерами и жертвами войны? Дело в том, что Женевская конвенция положила начало современному гуманитарному праву, и именно к этому праву апеллировали политические Красные Кресты, причисляя своих подопечных к жертвам войны за социальную справедливость.

Первая организация политического Красного Креста в России была создана в 1881 г. народовольцами Ю. Н. Богдановичем и И. В. Калюжным, она называлась «Революционный Красный Крест». После ликвидации «Народной воли» она продолжала функционировать, изменив своё название на «Общество помощи политическим ссыльным и заключённым» (при этом прежнее название также употреблялось).

Организации политического Красного Креста в царской России правительством не признавались и носили нелегальный и полулегальный характер. Средства для своей деятельности они получали путём сборов в России (в основном среди интеллигенции) и за рубежом при помощи революционеров-эмигрантов. Уже первый народовольческий Красный Крест имел заграничный отдел (1882 – 1884 гг.), возглавляемый П. Л. Лавровым и В. И. Засулич. После поражения революции 1905 – 1907 гг. эмигрантами-революционерами был создан ряд обществ и организаций, выполнявших функции политического Красного Креста (группы содействия, заграничные отделы политического Красного Креста, «Парижский фонд помощи политическим ссыльным и заключённым в России», «Парижский комитет помощи политическим каторжанам», «Парижский комитет помощи административноссыльным», «Лондонский комитет помощи административноссыльным», «Краковский Союз помощи политическим заключённым» и др.) ⁴. Связь с зарубежными организациями является особенностью российской помощи лицам, репрессированным по политическим мотивам.

После Февральской революции борцы с царским режимом были амнистированы Временным правительством, и в марте 1917 г. в Петрограде начало работать «Общество помощи освобождённым политическим», которое возглавила В. Н. Фигнер, а вскоре было создано и Московское бюро этого Общества во главе с Е. П. Пешковой (далее Е. П.) ⁵. Общество занималось тем, что помогало вернуться домой сосланным в отдалённые места, направляло их на лечение в больницы и на отдых в санатории, устраивало на работу и т. д.

После Октябрьской революции в Петрограде, а затем и в Москве возникли комитеты политического Красного Креста, о чём в декабре 1917 г. появились сообщения в оппозиционных газетах. В начале 1918 г. деятельность политического Красного Креста впервые за всё время его существования была легализована. В мае 1918 г. в московских газетах было напечатано извещение о возобновлении работы московского политического Красного Креста (МПКК). В нём говорилось: «Следуя старым традициям русской общественности, политический Красный Крест не преследует политических целей. Он является учреждением непартийным: для него одинаково дороги интересы лиц всех партий и внепартийных, кого привлекла в пределы тюремных стен борьба за идею. <…> В момент наивысшего государственного и общественного развала, в эпоху обострившейся классовой вражды и ненависти московский политический Красный Крест с верой в успех своих усилий вновь поднимает свой прежний стяг, – уважения к человеку, заботы о человеческой личности, стремления облегчить страдания людей, – памятуя, что эта общественная функция во всяком культурном обществе должна быть выполнена, пока с достижением лучшею общественного строя не осуществится давняя мечта многих о счастье всего человечества. Московский политический Красный Крест уверен, что в этом его начинании его поддержат все культурные элементы русского народа независимо от их общественною положения, политической веры и национальной принадлежности» ⁶.

В Уставе МПКК ⁷ было записано, что он учреждается «с целью моральной и материальной помощи лицам, лишённым свободы по политическим мотивам, без различия их партийной принадлежности и исповедуемых ими убеждений», что деятельность его «простирается на территорию всего государства Российского» и действует он в согласии с принципами Международного Красного Креста.

Учредителями МПКК были 50 человек, многие из них – известные ещё с дореволюционных времён политические и общественные деятели, юристы, врачи, литераторы, среди них: историк, редактор журнала «Голос минувшего» и один из руководителей издательства «Задруга» С. П. Мельгунов, член ЦК партии кадетов (с 1907) и московский городской голова (1916) Н. И. Астров, редактор эсеровской газеты «Труд» О. С. Минор, князь-анархист П. А. Кропоткин, народоволец и эсер А. Н. Бах, литераторы В. В. Вересаев и Ю. А. Бунин, графиня-благотворительница С. В. Панина, редактор газеты «Власть народа» Е. Д. Кускова, адвокаты В. Н. Малянтович, А. И. Перес, И. С. Кальмеер и многие другие известные и уважаемые люди. Все они принадлежали к лучшей части отечественной интеллигенции, выступавшей в соответствии с русской гуманистической традицией в защиту тех, кого государственная власть преследовала по политическим мотивам.

В. Н. Фигнер

Председателем МПКК был избран Н. К. Муравьев ⁸, его заместителями Е. П. Пешкова и М. Л. Винавер (далее М. В.) ⁹. К концу 1918 г. МПКК насчитывал 227 членов. Одновременно с ним работало ещё несколько групп политического Красного Креста – в Петрограде, Саратове, Харькове, Полтаве и др. МПКК вскоре после своего образования начал играть роль Всероссийского, а позже и Всесоюзного Красного Креста.

Средства для работы МПКК получал путём сборов как в России (пожертвования организаций и частных лиц, благотворительные лекции и концерты, продажа книг и др.), так и, согласно традиции Российского революционного движения, за границей (от частных лиц и различных группировок русской эмиграции, таких как «Политический Красный Крест» в Париже, «Политический Красный Крест» в Берлине, БУНД, Женевский «Комитет помощи политическим заключённым в России», «Общество помощи русским политическим заключённым» в Филадельфии, Американское «Общество помощи заключённым социалистам в России», нью-йоркское «Общество помощи русским ссыльным»).

Политический Красный Крест просуществовал в Советской России легально четыре с половиной года (1918 – 1922). Общество было утверждено юридически при содействии первого наркома юстиции И. З. Штейнберга ¹⁰ в первой пол. 1918 г., когда после захвата власти большевиками прошло всего несколько месяцев, и победа новой власти ещё не была окончательно закреплена. Недаром в сообщении о возобновлении работы политического Красного Креста говорилось: «Политический Красный Крест и ныне, как прежде, пользуется всеобщим признанием, ибо лица всех политических партий и внепартийные не могут не сознавать, что исторические судьбы политической борьбы переменчивы, что за июльскими днями следуют октябрьские события, и политический побеждённый сегодня становится победителем завтра, и наоборот» ¹¹.

В 1918 г. основные задачи новой власти определялись стремлением выжить, одержать победу над многочисленными противниками, представлявшими для неё смертельную опасность. Условия диктовали введение жёсткой диктатуры, гражданская война и диктатура неизбежно влекли за собой огромное количество «невинных и ненужных жертв». Среди политических заключённых оказались не только активные враги Советской власти, но и множество людей, не имевших отношения к политической борьбе, готовых подчиняться любой власти. Были арестованные по ошибке из-за некомпетентности местных властей, иногда не только юридически, но и просто малограмотных; были и заложники; были и те, в чьей поддержке неокрепшее государство остро нуждалось: кооператоры, врачи, преподаватели, специалисты в разных областях. Было и много недавних товарищей по борьбе с самодержавием, и отношение к ним у новой власти окончательно ещё не определилось. Содержание арестованных в перегруженных следственных изоляторах, тюрьмах и других местах заключения ¹² в условиях войны, болезней, острой нехватки пищи и одежды, часто в долгом ожидании начала следствия и приговора, не соответствовало никаким гуманитарным нормам. Более того, эпидемии, поражавшие заключённых, являлись источниками заразы, угрожавшей всему населению, и «представители власти понимали, что без содействия общественных сил, одними средствами государственной организации они справиться не смогут» ¹³.

Немаловажным фактором, способствующим легализации политического Красного Креста, было и то, что в 1918 г. государство диктатуры пролетариата только формировалось, его государственные структуры только выстраивались, гуманитарные (либеральные, «буржуазные») ценности ещё не были полностью отвергнуты, а среди людей, пришедших к власти, были и те, кто мечтал построить правовое государство. Так, первый нарком юстиции И. З. Штейнберг, при содействии которого ПКК обрёл легальный статус, был юристом, получившим образование в Гейдельбергском университете. Назначенный наркомом юстиции 12 декабря 1917 г., он 19 декабря, т. е. через неделю после назначения, подписал «Инструкцию» Ревтрибуналу о «прекращении систематических репрессий против лиц, учреждений и печати». В августе 1918 г. управляющий делами СНК В. Д. Бонч-Бруевич направил в Наркомюст письмо ¹⁴ с описанием состояния тюрем и других мест заключения и требованием привести их в порядок, установленный законом. В письме говорилось, что «такие тюремные порядки недопустимы в Социалистической Советской Республике». В том же августе 1918 г. Наркомюст выдал уполномоченным Политического Красного Креста разрешение на право личных свиданий в тюрьмах со старостами политических заключённых ¹⁵. На гуманное уголовное право, создаваемое в РСФСР, значительно позже, в 1921 г. ссылался юрист А. С. Тагер, бывший председателем юридической комиссии МПКК. Он писал: «Как в обычной войне между государствами раненые и больные воины являются страдающими, так и в гражданской войне такими страдающими являются политические обвиняемые, задержанные и арестованные. "Руководящие начала по уголовному праву РСФСР" стоят на точке зрения непричинения даже преступнику бесполезных и лишних мучений /ст. 10 разд. 11/ – Собр. Узак. № 66 за 1919 г.» ¹⁶.

Люди, создававшие политический Красный Крест и работавшие в нём, полагали, что необходимость их деятельности диктуется ситуацией «государственного и общественного развала», с которой «как в июле [1917] власть Временного правительства, так в октябре [1917] и в последующие месяцы власть народных комиссаров оказалась не в силах <…> справиться». При этом предполагалось, что «общественная функция» политического Красного Креста носит временный характер, что она будет выполнена, когда в России установится «лучший общественный строй», при котором «осуществится давняя мечта многих о счастье всего человечества» ¹⁷. Они сотрудничали с новой «народной» властью на первых порах её существования, полагая, что после победы в гражданской войне «красный террор» будет отменён и начнётся строительство правового государства. Но по мере того, как советская власть укреплялась, поочерёдно расправляясь со своими противниками, как внешними, так и внутренними, причисляя вчерашних соратников к сегодняшним врагам, становилось всё более ясно, какое государство строится и что приносится в жертву. Расхождение между защитниками гуманитарных прав человека и властью углублялось, а отношение власти к ним становилось всё более негативным.

Сотрудники политического Красного Креста занимались не только обеспечением материальных потребностей арестованных, но и защитой их политических прав. В конце 1918 года в юридической комиссии МПКК работали 42 юриста (юридическая помощь оказывалась арестованным безвозмездно, как и всякая другая помощь, исходящая от политического Красного Креста). Многочисленные ходатайства за арестованных учёных, философов, деятелей культуры, обвиняемых как в контрреволюционных взглядах, так и в сословной принадлежности; ходатайства за арестованных во время массовых облав в связи с покушением на Ленина и убийством Урицкого ¹⁸, арестованных по делу Главтопа ¹⁹, по делу «Тактического центра» ²⁰, арестованных во время Кронштадтского восстания ²¹, по делу Таганцева ²²; ходатайства за арестованных членов Всероссийского общественного комитета помощи голодающим (т. н. «Прокукиш») ²³ – всё это приводило к усилению конфронтации МПКК с большевистской властью.

Процесс ЦК партии эсеров переполнил чашу терпения властей. На этом процессе Н. К. Муравьёв должен был выступать защитником (до этого он выступал защитником на процессе «Тактического центра», так же как и председатель юридической комиссии МПКК А. С. Тагер), но он отказался в знак протеста против давления Трибунала ²⁴. Его отказ, по-видимому, был расценен как демонстрация, и летом 1922 года он был арестован и выслан из Москвы. Позиция МПКК на процессе правых эсеров явно не совпадала с позицией Верховного Трибунала, как не совпадали и их представления о гуманности ²⁵. Очевидно, власти решили избавиться от МПКК, как от гнезда инакомыслия ²⁶.

3 августа 1922 г. в помещении МПКК сотрудниками ГПУ был произведён обыск. При обыске был обнаружен и конфискован архив осуждённого члена ЦК ПСР М. А. Веденяпина и другие компрометирующие документы. Присутствующие сотрудники МПКК ²⁷ не смогли дать сколько-нибудь вразумительных объяснений. Помещение приёмной МПКК (Кузнецкий Мост, дом 16, кв. 7) было опечатано.

В тот же день, 3 августа 1922 г., ВЦИК и Совнарком приняли декрет «О порядке утверждения и регистрации обществ и союзов, не преследующих цели извлечения прибыли, и порядке надзора за ними», через неделю 10 августа 1922 г. ВЦИК утвердил инструкцию «О порядке регистрации общественных организаций», согласно которой общественные организации РСФСР были обязаны в двухнедельный срок с момента публикации этих документов зарегистрироваться в органах внутренних дел и в Советах рабочих, красноармейских и крестьянских депутатов.

	Е. П. Пешкова

13 августа 1922 г. на секретариате Коллегии ГПУ слушался доклад о деятельности Политического Красного Креста ²⁸. Постановлением Коллегии ГПУ от 25 августа 1922 г. его деятельность была приостановлена, помещение опечатано, а против организации было возбуждено следственное дело ²⁹.

В результате действий, предпринятых властями, МПКК прекратил свою деятельность, но на этом история Российского политического Красного Креста не закончилась. Он просуществовал под другим названием, с другой структурой и в другом статусе ещё пятнадцать лет. Новая организация уже не была общественной и правозащитной, каким являлся МПКК, но благодаря её существованию, в России вплоть до 1938 года оказывалась помощь людям, осуждённым по политическим мотивам. Эта удивительная и несколько загадочная история связана с именем Екатерины Павловны Пешковой (первой жены М. Горького). Если идея создания Красного Креста (идея милосердия, делающая честь всему человечеству) принадлежала одному человеку – Анри Дюнану, сумевшему воплотить её в жизнь, благодаря своему энтузиазму и своей энергии, – то полвека спустя, фактически тоже благодаря одному человеку, в тоталитарном государстве, каким был Советский Союз, в течение пятнадцати лет легально существовала организация по оказанию помощи политзаключённым.

В августе 1922 г., когда был закрыт МПКК, Е. П. являлась одновременно и его Председателем и Уполномоченным Польского Красного Креста в России. Обязанности Уполномоченного она исполняла с осени 1920 г. ³⁰ Задачи Бюро Уполномоченного Польского Красного Креста заключались в помощи польским подданным, оказавшимся в России. Бюро занималось репатриацией военнопленных, гражданских пленных и лиц, оптировавших польское гражданство ³¹, в том числе – заключённых (по условиям перемирия польские подданные подлежали освобождению из заключения), розыском родных, оказавшихся по разную сторону от границ двух государств, оказанием материальной помощи нуждающимся полякам. Со временем всё большая доля деятельности Бюро была связана с помощью польским политзаключённым и ссыльным. Кроме того, дважды в год через Польский Красный Крест между Россией и Польшей осуществлялся обмен гражданами, осуждёнными правосудием того из этих государств, подданными которого они не являлись. Списки обмена согласовывались с репрессивными органами. От этих же органов в России Е. П. получала разрешение на посещение тюрем и лагерей (с целью выявления лиц польской национальности), с их помощью ей предоставлялся транспорт для перемещения по стране (даже в отдалённые районы Урала, Сибири и на Украину), что было особенно необходимо в условиях гражданской войны и последующей разрухи, а также выдавались документы, обеспечивающие помощь местных властей.

С первых дней работы в должности Уполномоченного Екатерина Павловна проявила качества незаурядного организатора: энергию, работоспособность, умение добыть необходимые для работы средства, найти ответственных сотрудников. Кроме того, она обладала замечательными личными качествами: честностью, доброжелательностью, верой в добрые побуждения человека, умением его выслушать, готовностью прийти ему на помощь. По-видимому, вследствие совокупности этих качеств ей удавалось многое сделать.

После закрытия МПКК ей удалось получить в ГПУ разрешение на продолжение работы по оказанию помощи политзаключённым. В настоящее время мы не можем ответить на вопрос, в результате каких закулисных переговоров было получено это разрешение. Можно предположить, что лично к Е. П. благоволили Ф. Э. Дзержинский (хотя его отношение нельзя назвать доверительным – см. сноску 28) и другие руководители ГПУ, среди которых в то время было много поляков по национальности. Но, возможно, что свою роль сыграла фигура М. Горького, у которого с советской властью были свои сложные отношения. Известно, что в середине августа 1922 г. (после того, как помещение МПКК было опечатано) Е. П. отправилась в Варшаву, а затем навестила М. Горького в Германии, куда он выехал из России по настоянию Ленина. Вернулась она в Москву в середине сентября 1922 г., и 22 сентября, спустя несколько дней после её возвращения, органами ГПУ в присутствии М. В. помещение ПКК было распечатано, ему были выданы вещи (по описи), а помещение было вновь запечатано.

11 ноября 1922 года секретариат Коллегии ГПУ выдал ей удостоверение за подписью И. С. Уншлихта ³² (зам. председателя ГПУ) о том, что «помещение по Кузнецкому Мосту д. 16, занимаемое бывшим Московским Политическим Красным Крестом, со всем имуществом его, переходит к ней, Е. П. Пешковой, для работы по оказанию помощи политическим заключённым и их семьям» ³³. 30 ноября 1922 г. сотрудниками ГПУ в присутствии Е. П. и М. В. опечатанная комната была вскрыта, архив МПКК был доставлен в ГПУ, а комната со всем находящимся в ней имуществом сдана Е. П.

Новая организация называлась «Е. П. Пешкова. Помощь политическим заключённым», сокращённо – ПОМПОЛИТ. Для Екатерины Павловны, её сотрудников и многих других людей эта организация по-прежнему называлась «Крест», «Красный Крест», «Политический Красный Крест» – это в быту, а обращающимся в организацию за помощью Е. П. разъясняла, что «наше учреждение (выделено мною. – Л. Д.) называется "Помощь политическим заключённым"».

Заместителем Е. П. был утверждён М. В. – её заместитель по работе в МПКК и в Бюро Польского Красного Креста, остальные сотрудники (около полутора десятков) являлись техническим аппаратом. ПОМПОЛИТ, в отличие от МПКК не имел устава ³⁴, не имел выборного руководства, кандидатуры Е. П. и М. В. были утверждены ГПУ (так же, как и ранее их кандидатуры в должности Уполномоченного и зам. Уполномоченного Польского Красного Креста).

Оказание материальной помощи заключённым и их семьям (деньги, продукты, одежда, лекарства, книги, газеты и др.), как и прежде, входило в функции организации, но правозащитный аспект претерпел большие изменения. ПОМПОЛИТ, в отличие от МПКК, не обеспечивал юридической защиты своим подопечным, он мог только запрашивать компетентные органы и ходатайствовать перед ними ³⁵. При этом право обращаться в органы со всеми вопросами, просьбами, ходатайствами предоставлялось одной Е. П. (или М. В. в её отсутствии), письма в ПОМПОЛИТ адресовались только на имя Екатерины Павловны. Другие группы политического Красного Креста, работающие в СССР (Петроградская – позже Ленинградская, Харьковская, Полтавская) с запросами и ходатайствами о своих подопечных могли обращаться в органы только через ПОМПОЛИТ. Ответы, поступавшие из органов, передавались через ПОМПОЛИТ, либо запрашивающие лица получали их непосредственно.

Круг запросов, с которыми ПОМПОЛИТ обращался в органы, был довольно широким и касался хода следствия, приговора, места нахождения арестованного и др. Кроме того, ПОМПОЛИТ мог ходатайствовать перед органами о пересмотре дела, о сокращении срока заключения, ссылки или ограничений места проживания, о замене места ссылки, о свободном проживании, о соединении с семьёй, о разрешении свидания, о замене заключения или высылки выездом в Польшу или Палестину, о получении виз и паспортов на право выезда за границу и другом. Путём переговоров с органами госбезопасности ПОМПОЛИТ (практически, два человека) пытался облегчить участь осуждённых. Иногда это удавалось на законных основаниях (например, сокращение срока наказания по возрасту или болезни), а иногда – по личному ходатайству, что ставило судьбы людей в зависимость от произвола властей (и от добрых отношений с ними двух человек). При этом в условиях тоталитарного бюрократического государства, когда многие вопросы решались кулуарно путём личных переговоров, гласность для успеха дела была противопоказана ³⁶.

Что касается материальной помощи, то средства ПОМПОЛИТа, как когда-то средства политического Красного Креста, складывались из сборов, производимых внутри страны, и из средств, поступающих из-за границы. Сборы внутри страны, однако, очень скоро свелись, в основном, к небольшим пожертвованиям, предназначенным для оказания помощи или персональной (чаще от родных осуждённого), или лицам, принадлежащим к определённой политической или конфессиональной ориентации (так, полулегальный анархистский «Чёрный Крест» осуществлял помощь своим осуждённым товарищам через легальный ПОМПОЛИТ). Работа в Бюро Польского Красного Креста давала возможность выездов за границу ³⁷, что облегчало сбор средств для помощи политзаключённым. Заграничные деньги тоже чаще были целевыми, т. е. предназначались определённым лицам или членам определённых политических партий или религиозных конфессий; но были и деньги, пересылаемые в собственное распоряжение ПОМПОЛИТа ³⁸. С конца двадцатых годов, когда начались массовые высылки крестьян в связи с коллективизацией, денег для оказания материальной помощи стало катастрофически не хватать, хотя эмигрантские организации не прекращали сборы и пытались пересылать собранные средства вплоть до закрытия ПОМПОЛИТа ³⁹.

В тридцатые годы работать ПОМПОЛИТу становилось всё труднее: число репрессированных стремительно росло, средств становилось всё меньше, органы всё реже удовлетворяли его ходатайства. Со временем основной деятельностью организации стала справочно-информационная служба.

В апреле 1937 года власти закрыли Бюро Уполномоченного Польского Красного Креста в России. Вскоре после этого (в августе 1937 г.) был арестован М. В. и приговорён к 10 годам ИТЛ по обвинению в шпионаже в пользу Польши. Екатерине Павловне не удалось его спасти ⁴⁰. 15 июля 1938 г. учреждение «Е. П. Пешкова. Помощь политическим заключённым» было официально закрыто.

(Окончание следует)

Примечания

¹ Инициатором и одним из его создателей был швейцарский гражданин Анри Дюнан (1828 – 1910). Летом 1859 он оказался близ итальянской деревушки Сольферино, где только что произошло сражение между объединёнными франко-итальянскими войсками и армией австрийцев. Потери убитыми и ранеными с обеих сторон достигали 40000 человек. Потрясённый увиденным, А. Дюнан оставил свою блестяще начатую коммерческую деятельность и посвятил жизнь созданию организации помощи раненым. В 1862 он издал брошюру «Воспоминание о битве при Сольферино», в которой обратился к народам с призывом объединиться «под общим знаменем любви к ближнему и сострадания к нему». Успех брошюры превзошёл все ожидания и вызвал действенную реакцию цивилизованного общества – менее чем через три месяца после её выхода в феврале 1863 была создана комиссия для изучения возможности претворения идей Дюнана в жизнь, а ещё через две недели был основан «Международный комитет по оказанию помощи раненым».

Занимаясь благотворительной деятельностью, А. Дюнан разорился. Последние 18 лет своей жизни он провёл в больнице для бедных в Гейдене больной и, казалось, всеми забытый. Однако, первая Нобелевская премия мира (в 1901) была присвоена ему, а Международный день Красного Креста и Красного Полумесяца отмечается в день его рождения 8 мая.

² Вера Николаевна Фигнер (1852, Казанская губ. – 1942, Москва). Из дворян. Член «Земли и воли». С сентября 1879 член исполкома «Народной воли» и её военного центра, участница покушений на Александра II. В декабре 1881 в Одессе организовала покушение на военного прокурора, наладила работу топографии «Народной воли». Арестована в феврале 1883, приговорена к смертной казни, заменённой бессрочной каторгой, 20 лет отбывала одиночное заключение в Шлиссельбургской крепости. В 1904 – 1906 – в ссылке. В 1906 эмигрировала. В 1907 вступила в партою эсеров. В январе 1908 после разоблачения провокатора Е. Ф. Азефа вышла из партии. В 1910 инициатор создания Парижского комитета помощи полит. каторжанам. В феврале 1915 при возвращении в Россию арестована и выслана в Н. Новгород. В дек. 1916 приехала в Петроград. С марта 1917 – председатель комитета «Общества помощи освобождённым политическим». В апреле 1918 выбрана тов. председателя (председатель М. Горький) общества «Культура и Свобода». В 1918 – 1922 возглавляла Петроградское отделение Политического Красного Креста. Позже, в основном, занималась литературным трудом. В 1926 спец. пост. СНК ей была назначена персональная пенсия.

³ «Красный Крест» политический. // ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ. История России с древнейших времён до 1917 года. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. М. Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2000. Т. 3. С. 102 – 103.

⁴ Я. В. Леонтьев. «Политический Красный Крест в Москве: опыт источниковедческого анализа». // Археографический ежегодник за 1997 год. М.: Наука, 1997.

⁵ Екатерина Павловна Пешкова. См. Приложение 2. Биография.

⁶ Газета «Наше Слово» от 26 мая 1918.

⁷ Устав МПКК вышел отдельной брошюрой в 1919 в издательстве «Задруга».

⁸ Николай Константинович Муравьёв (1870, Тверская губ. – 1936, Москва). Из дворян. Присяжный поверенный, известный политический защитник и общественный деятель. Один из основателей движения «Молодая адвокатура», имевшего целью оказывать юридическую помощь «слабейшим в жизненной борьбе». За участие в революционном движении неоднократно подвергался арестам и ссылкам. После Февральской революции возглавлял (с правами тов. министра юстиции) «Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий» бывших министров и прочих высших должностных лиц. С января 1918 по 1922 – председатель Московского Политического Красного Креста. В 1922 был арестован и выслан из Москвы, в 1923 вернулся, работал юрисконсультантом. Был одним из основателей Московской Коллегии защитников, из состава которой вышел в 1930 году.

⁹ Михаил Львович Винавер. См. Приложение 2. Биография.

¹⁰ Исаак Захарович Штейнберг (1888, Двинск – 1957, Нью-Йорк). Член ПСР с 1906. В 1917 – 1918 – член ЦК ПЛСР. В декабре 1917 года назначен наркомом юстиции. С января 1918 – член ВЦИК. Во время июльского конфликта левых эсеров с большевиками находился за границей. В январе 1919 арестован ЧК по обвинению в заговоре против Советской власти, через 4,5 мес. освобождён лично Ф. Э. Дзержинским. В июне 1922 на пленуме Моссовета призвал его участников к организации независимых Советов и профсоюзов. В 1923 выехал за границу для работы в Венском Интернационале, после чего ВЦИК лишил его гражданства. До 1933 жил в Германии, представлял Заграничную делегацию ПЛСР и Союза эсеров-максималистов в Международном бюро рев.-соц. партий. Входил в состав объединённого комитета защиты заключённых революционеров в России.

¹¹ Из письма МПКК с извещением о начале его работы, напечатанного в московских газетах в мае 1918 («Наше Слово», «Жизнь» и др.).

¹² В мае 1919 вышло постановление ВЦИК об организации лагерей принудительных работ. Согласно этому постановлению, жилищные отделы местных Исполкомов должны были предоставлять Губчека соответствующие помещения как в черте городов, так и в находящихся вблизи него поместьях, монастырях, усадьбах и т. д.

¹³ Из письма МПКК с извещением о начале его работы, напечатанного в московских газетах в мае 1918 («Наше Слово», «Жизнь» и др.).

¹⁴ Письмо из СНК в Наркомюстот 24.08.1918. (Копия). // ГАРФ. Ф. 8419. Оп. 1. Д. 369. Л. 4.

¹⁵ Письмо «Губернским и областным Комиссариатам Юстиции /по Карательным отделам/» от 31 августа 1918. // ГАРФ. Ф. 8419. Оп. 1. Д. 369. Л. 6, 6 об.

¹⁶ Письмо ПКК в Моссовет от 21.03.1921 г. (Копия). // ГАРФ. Ф. 8419. Оп. 1. Д. 1. Л. 41 – 43 об.

¹⁷ Из письма МПКК с извещением о начале его работы, напечатанного в московских газетах в мае 1918 («Наше Слово», «Жизнь» и др.).

¹⁸ В. И. Ленин был ранен 30 августа 1918 на заводе Михельсона выстрелом, совершённым Ф. Х. Каплан (по официальной версии). Председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий был убит юнкером-социалистом Л. И. Канегиссером в ночь с 31 августа на 1 сентября 1918.

¹⁹ В феврале 1920 ВЧК арестованы члены Коллегии Главтопа (Главтоплива) Н. Н. Виноградский, проф. С. А. Котляревский и др.; всего по этому делу было арестовано 26 членов этой организации.

²⁰ «Тактический центр» (ТЦ) был образован в апреле 1919 года. В него входили члены свергнутого большевиками Временного правительства и представители интеллигенции. Централизованной структурой ТЦ не обладал, не имел устава и чётко сформулированной программы, скорее, он был «мозговым центром», его члены вели долгие дискуссии по отдельным проектам государственного устройства, старались найти решение актуальных вопросов экономического и социального характера. В феврале – мае 1920 были арестованы 28 членов ТЦ, среди них бывший тов. министра внутренних дел А. М. Щепкин, бывший тов. министра внутренних дел при Временном правит. С. М. Леонтьев, бывший тов. министра внутренних дел в кабинете С. Ю. Витте и при Временном правительстве С. Д. Урусов, князь С. Е. Трубецкой, историк и публицист С. П. Мельгунов, проф. биологии Н. К. Кольцов и др. Суд состоялся в августе 1920. Крыленко, выступавший главным обвинителем на процессе, в своей речи заявил, что «русская интеллигенция, войдя в горнило Революции с лозунгом народовластия, вышла из него союзником чёрных генералов, наёмным и послушным агентом европейского империализма». По делу ТЦ 20 чел. были приговорены к расстрелу с заменой на тюремное заключение от 3 до 10 лет, остальные – к разным мерам наказания. (Дочь писателя А. Л. Толстая была приговорена к 3 г. заключения в к/л.) В феврале 1921 осуждённые по делу ТЦ были амнистированы.

²¹ В марте 1921 кронштадтские моряки выступили против большевиков под лозунгом «Советы без коммунистов», создав Ревком во главе с матросом С. М. Петриченко. В дни восстания была арестована большая группа петроградских писателей и учёных, в том числе писатели А. В. Амфитеатров, Г. В. Иванов, В. Рождественский (через месяц почти все они были освобождены).

²² Дело «Петроградской Боевой Организации», ставящей целью свержение советской власти, было сфабриковано Петроградской ЧК. Руководство организацией приписывалось видному учёному географу проф. Горного института Владимиру Таганцеву. По этому делу было арестовано более 200 чел., из них в августе 1921 были расстреляны 61 чел. (в том числе В. Н. Таганцев, поэт Н. С. Гумилёв, государствовед и бывший сенатор проф. Н. И. Лазаревский, геолог B. М. Козловский, скульптор князь С. А. Ухтомский, химик проф. М. М. Тихвинский – в прошлом старый большевик, считавшийся другом Ленина, и др.).

²³ В 1921 году в России для оказания помощи погибающим от голода работало несколько международных комитетов, включая комитет Международного Красного Креста во главе с его председателем норвежским полярным исследователем Ф. Нансеном. Были сформированы (по инициативе Горького, но на абсолютно разных началах) и два русских комитета: официальный государственный комитет, возглавляемый членом Политбюро Л. Б. Каменевым, и общественный комитет, организаторами которого были C. П. Прокопович, Е. Д. Кускова и Н. М. Кишкин – демократические деятели, известные с дореволюционных времён. Общественный комитет просуществовал немногим более одного мес. 27 августа 1921 по прямому распоряжению В. И. Ленина комитет был закрыт, а его члены арестованы, заключены в тюрьму, а затем высланы в провинцию.

²⁴ В июне – августе 1922 года в Москве состоялся судебный процесс над членами ЦК ПСР. С разрешения (и, вероятно, поощрения) Верховного Рев. Трибунала состоялась демонстрация, требовавшая смертной казни для обвиняемых. Н. К. Муравьёв отказался вести защиту в таких условиях.

²⁵ В июле 1922 года МПКК четыре раза (12, 17, 19 и 24 июля) направлял на имя Председателя Особой Сессии Верховного Трибунала Ю. Л. Пятакова заявления с просьбой выдать разрешение на посещение в тюрьме заключённых по этому процессу, но ответом был категорический отказ, начиная с первого – грубого и краткого («Какой нужды? Что именно нужно?») и последующих более распространённых и тоже вполне определённых («…лишние свидания отнимают у заключённых время, мешая заниматься делами по процессу», «…Винавер и др. хотят вмешательства в порядок содержания в тюрьме, – что недопустимо»). // ЦГАМО. Ф. 6336. Оп. 1. Д. 10.

²⁶ Идеологическим обоснованием и толчком к началу кампании против инакомыслящих послужил доклад Г. Е. Зиновьева на 3-ей Всероссийской конференции ВКП(б), состоявшейся в августе 1922. Доклад с принятой по нему резолюцией был опубликован отдельным изданием, вышедшим в том же году.

²⁷ Е. П. и М. В. во время обыска отсутствовали.

²⁸ На распечатке доклада есть две пометы: 1) «Т. Дзержинскому. Полагаю, что Пол<итический> К<расный> Кр<ест> не следует утверждать и тем самым его закрыть. 13/8.22. (подпись неразборчива)». 2) «Пешкова мне говорила, что они зарегистрировались в Моск<овском> Совете. Надо проверить. Закрыть их надо обязательно, возбудив кроме того против него следствие. Ф. Д.» // ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 879. Л. 17.

²⁹ Дело начато 3 августа 1922 года и окончено 4 сентября 1923 года. // ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 879.

³⁰ Е. П. начала работать в должности Уполномоченного с 25 сентября 1920. Военные действия Польши против Советской России, начатые в январе 1920, в апреле 1920 перешли в генеральное наступление. Перемирие в войне было заключено 12 октября 1920, а мирный договор 25 февраля 1921 (в Риге).

³¹ Согласно Рижскому договору, были установлены новые границы между Россией, Польшей и Литвой (к Польше отошли Волынская, Гродненская губ., ряд уездов Минской и Виленской губ., к Литве – Вилейский уезд, г. Брест–Литовск и др., к РСФСР – часть Витебской губ.). Граждане, проживающие на этих территориях, должны были подтвердить (оптировать) своё гражданство.

³² Иосиф Станиславович Уншлихт (1879, Польша, Млава – 1938, Моск. обл., Коммунарка) – советский государственный и партийный деятель. В 1921 – 1923 – зам. председателя ВЧК-ГПУ-ОГПУ. Расстрелян по обвинению в создании к-р организации, шпионаже и подготовке терактов.

³³ ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 2. Л. 1.

³⁴ Нам неизвестен документ, определяющий статус ПОМПОЛИТа в системе государственных учреждений и общественных организаций в РСФСР и СССР.

³⁵ ВЦИК и Прокуратура на запросы ПОМПОЛИТа не отвечали.

³⁶ В ряде писем заграничным корреспондентам Е. П. настоятельно просила, чтобы её информация «не становилась достоянием гласности», т. к. это вредит успеху дела.

³⁷ Вплоть до 1937 Е. П. дважды в год выезжала в Польшу по делам Бюро Польского Красного Креста. Кроме того, начиная с 1922 и до 1933, когда М. Горький находился в эмиграции, она совмещала поездки в Польшу с отдыхом в доме М. Горького (в Италии), что давало ей дополнительную возможность собирать пожертвования за границей.

³⁸ Приводим отрывок из письма Берты Борисовны Меринг (1885 – 1970), бывшей одним из членов-учредителей МПКК от БУНДа, а позже эмигрировавшей:

«26.11.[1924]. Paris. Дорогая Екатерина Павловна, от Лидии Осиповны [Дан] узнала, что Вы в Италии, и шлю Вам горячий привет и пожелания силы и бодрости в той тяжёлой работе, которую Вам приходится нести. <…> недели три тому назад мы выслали Вам через банк сто долларов; пользуюсь случаем, чтобы сказать Вам, что все деньги, идущие из Парижа на Ваш адрес направляются полностью в Ваше распоряжение; без всяких обязательств по отношению к сидящим социалистам. <…> теперь представляется оказия кое-что из вещей переслать; мы наспех собираем, и если удастся, отправим в субботу корзину ношенного платья в Варшаву, а квитанцию пошлём Вам по адресу польского креста». // ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 26. Л. 177 – 177 об.

³⁹ В письме Л. О. Дан к Е. Д. Кусковой, отправленном в январе 1938 года из Парижа, сообщается: «…посылку денег для Екатерины Павловны мы задержали, ей послали в начале января через одного иностранца 2000 франков (т.е. 2000 руб.), да такую же сумму для с-ров. Если не удастся передать, то деньги будут здесь возвращены». // ГАРФ. Ф. 5865. Оп. 1. Д. 156. Л.Л. 4, 4 об.

⁴⁰ Е. Г. Винавер (жена М. В.) писала в мае 1938 года Е. Д. Кусковой: «Настроение такое, что руки опускаются. <…> Приходили в голову всякие мысли и насчёт Е. П. Поэтому Ваше письмо очень меня утешило: раз она существует, значит есть кому позаботиться о М<ихаиле> Л<ьвовиче>». // ГАРФ. Ф. 5865. Оп. 1. Д. 102. Л. 2.