ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Зима 2008/2009 № 1 (50)

РЕЦЕНЗИИ

К выходу в свет книги М. Романушко
о
ЛЕОНИДЕ ЕНГИБАРОВЕ

Александр Локтев

«По утрам в большом осеннем парке я встречал человека, который подстригал фонтаны. У него были большие мокрые ножницы, деревянная расчёска и кожаный фартук.

Он ходил вдоль фонтанов, которых в парке было очень много, и подрезал ножницами водяные струи. От этого уровень воды не менялся, но ещё удивительнее было то, что старого человека такая безрезультатность не огорчала.

И однажды я его спросил:

– Почему вы выбрали такую странную профессию?

Он подумал, и, прищурив глаза, сказал:

– На свете есть и более бесполезные профессии. Моя только кажется бесполезной. Я делаю своё странное дело для того, чтобы люди поняли – не всё на свете можно стричь, а уж тем более – под одну гребёнку».

Это одна из многочисленных новелл философа Леонида Енгибарова, доказавшего своим творчеством на манеже, что «Клоун – не профессия, это – мировоззрение».

	Мария Романушко

О философе и поэте, грустном мудреце и весёлом ребёнке, лучшем клоуне мира, признанном таковым в Праге на Международном конкурсе клоунов в 1964 году, написала удивительную книгу «Леонид Енгибаров: клоун глазами поэта» (Москва, «Тео», 2008) Мария Романушко, поэт и писатель, член Московского Союза литераторов. Человек, хорошо знавший Леонида Енгибарова, она написала искреннюю, выстраданную книгу не только о Великом Клоуне, но и об обстоятельствах его личной жизни и об эпохе «шестидесятников», в которую ему довелось творить, эпохе «хрущёвской оттепели», венгерского (1956 года) и пражского (19б7 года) «заморозков» и последовавшего построения «развитого социализма», прозванного народом «развализмом».

«Енгибаров был одним из тех, кто носит свободу в себе, – пишет Мария Романушко. – Ему не нужно было бунтовать, эпатировать, создавать вокруг себя шумиху, скандал, делать заявления, ежечасно доказывать свою смелость и раскованность. Он просто носил свободу в себе, он был из неё вылеплен. И чем сильнее были внешние тиски несвободы – тем свободнее и раскрепощённее он себя чувствовал. Он существовал как будто в другом измерении. Да, здесь и сейчас. Но душа его не была порабощена этим “здесь и сейчас”. Душа его, придя из вечности, не рассталась с вечностью в земной жизни».

Он творил в реальности, противостоящей любой политической системе, ибо обращался к Душе зрителя, будучи убеждённым, что клоун – не дурак, но мозг цирка, а манеж – арена духа! Он творил на языке пантомимы, языке пластики и жестов, пра-языке, понятном любому «землянину». Творил, отвергая старый клоунский репертуар на «злобу дня» с его «бытовой» тематикой. Он говорил со зрителем о свободе и любви, призвании и красоте, несбывшейся мечте, тщете и одиночестве, вместо того чтобы потешать публику сценками о пьяницах и лентяях. Творил так, «что один видел в нём лирика, другой – трагика, третий – просто озорного мальчишку», и «кто-то, глядя на Енгибарова в манеже, хохотал, а кто-то – плакал…»

Я хорошо помню те годы, когда в цирк на Енгибарова, на его интеллектуальную клоунаду шёл думающий зритель. Вот одна из его новелл «Шар на ладони».

В цирке люди делают сложнейшие трюки. Они летают под куполом, жонглируют десятком предметов и ещё стоят на руках, и этому, я утверждаю, особенно трудно и сложно научиться.

И сложно это не только потому, что по ночам у вас будут болеть плечи от бесконечных тренировок, распухать кисти рук и наливаться кровью глаза… Всё это, конечно, тяжело, и всё-таки это рано или поздно забывается. Вот только одно никогда не забывается, это когда ты стоишь на двух руках, медленно отрываешь одну руку от пола и понимаешь, что у тебя на ладони лежит земной шар».

А вот свидетельство ошеломляющего влияния выступления Леонида Енгибарова на думающего зрителя. Семнадцатилетняя Мария Романушко увидела Енгибарова в Сочинском цирке. Она вспоминает: «В тот вечер я вышла из цирка другим человеком. Енгибаров подарил мне новый слух, новое зрение. У меня началась новая жизнь – невидимая для постороннего глаза. Музыка, подаренная мне грустным клоуном, не отпускала меня…»

Впрочем, чего греха таить, многие не понимали Енгибарова, например, те, кто шли в цирк откровенно «поржать», освободить голову от излишних мыслей. Не принимали его и некоторые коллеги по манежу. Зато историк цирка А. Я. Шнеер сказал однажды, что клоунада Енгибарова – клоунада будущего: без наигрыша, без пошлости, без штампов, клоунада, рассчитанная на думающего зрителя.

Всего за тринадцать (!) лет своей творческой биографии Енгибаров отработал более 6000 представлений, написал около сорока пантомим, пятьдесят реприз и клоунад, около ста новелл, снялся в шести фильмах, наконец, организовал свой собственный театр, с которым объехал, без преувеличения, всю страну.

Книга даёт возможность эмоционально прикоснуться к личности Великого Клоуна, к его неустанному, повседневному творчеству, ставшему нормой его жизни.

«…Ведущий гонит клоуна с манежа, а тому хочется прыгать через скакалку. Ведущий отбирает скакалку – и уходит. А Клоун вынимает другую. И начинает прыгать. И вторую отбирает строгий ведущий. И третью! И требует показать, что ещё там в кармане. О, это целая феерия – этот мимический разговор: выверни карман, покажи, что там! – И бесконечные увертывания Клоуна от необходимости вывернуть карман. Но, в конце концов, вывернул. А скакалки там и нет… А она – под шляпой! Вот она, припрятанная на такой случай. Но почему-то совсем коротенькая. Обычным образом через неё не попрыгаешь. И тогда Клоун начинает прыгать через неё… лёжа! Лёжа спиной на манеже, он прыгает через коротенькую скакалку. (Сложнейший акробатический номер, между прочим!).

Смешно? Смешно. Но не только. Потому что, если задуматься, о чём эта клоунада, то проявится её философский глубинный смысл. И смысл этот предельно ясен: делай, делай СВОЁ дело – даже при минимуме возможностей, даже если тебя гонят, даже если отбирают твои возможности, но ведь всегда остаётся с тобой ТВОЁ – затаенное, САМОЕ-САМОЕ, которое у тебя не отнимут, не смогут отнять…

Мария Романушко написала о Леониде Енгибарове пронзительную книгу, сделав СВОЁ дело, которое никто другой ТАК сделать бы не смог.

Это одна из ста новелл Енгибарова.

А вот одно из стихотворений Марии Романушко, посвященных Великому Клоуну и помещённых в книге отдельным приложением.

В оформлении статьи использованы фотографии М. Романушко