ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Зима 2008/2009 № 1 (50)

ОБ ЭВОЛЮЦИОНИЗМЕ И КРЕАЦИОНИЗМЕ

«Нерегулярная» эволюция: Дарвин, обезьянка, Маша и другие
	Всеволод Ляшенко

В далёком детстве прочёл я весёлую, озорную книжку Льва Кассиля «Кондуит и Швамбрания». Один из персонажей этой книжки, вундеркинд Оська однажды провёл небольшой диспут о происхождении человека со случайным соседом по уличной скамеечке, православным священником, который развивал идеи, как теперь говорят, креационизма – попросту рассказывал мальчишке о сотворении мира и человека Богом. Оська, как умел, развивал эволюционную теорию, и на вопрос оппонента – откуда же взялась первая в Мире бабушка – находчиво ответил: «А она понемножку вылезла из обезьянки». Священник сделал относительно оппонента свой вывод – «Иудей, значит…». Поразительно, но и поныне публичные дискуссии о происхождении человека часто происходят на таком же уровне, хотя и отличаются большим накалом. В этом можно убедиться, ознакомившись с соответствующим сайтом Интернета. Об эволюции в целом и о происхождении человека написаны многие тома научной, популярной и религиозной литературы. В последние десятилетия стало модным «разоблачение» Дарвина – дескать, он не прав (хотя – в чём?), а значит, виноват в утверждении нашего родства с обезьянкой (а это очень, очень неприлично). Самое лучшее, что можно сделать в небольшой статье – это как-то объяснить современное состояние проблемы и, опираясь на общедоступные сведения, заступиться за Дарвина, а значит – за биологическую науку в целом. Простейшее, очевидное положение заключается в том, что в вопросе о происхождении человека не может быть соглашения между церковью и наукой: никакой «христианской науки» здесь соорудить нельзя. Нельзя совместить преподавание биологии как науки и церковных дисциплин, вероисповедных и конфессиональных по определению. Самое простое и приличное, что могли бы сделать сторонники «творения», – это закрыть глаза на достижения науки. А достижения эти – грандиозны. Дарвин вовсе не был первым эволюционистом, т. е. учёным, признававшим наличие постоянных изменений в живой природе. Он велик потому, что постулировал случайный характер этих изменений и последующий «естественный отбор» вариантов, наиболее удобных для существования и размножения организмов.

Маша Шрайбер

Теперь великая идея выражается языком генетики: постоянные мутации, изменения матрицы живых объектов – закономерны. Редкие из них «закрепляются» отбором, абсолютное большинство отбрасывается. Для ряда объектов строение генома полностью или частично расшифровано, и частичное тождество «шифров» является неоспоримым доказательством родства между отдельными видами животных.

Точно установлено, что «шифры» человека и человекообразной обезьяны достаточно близки, а различия во многом определены. Иначе говоря, генетически, т. е. по происхождению, мы находимся в близком родстве с упомянутым животным, а также – в родстве с другими млекопитающими, вплоть до мыши. Образно говоря, наше общее происхождение выдаёт некий символический нос (так, по форме реального носа мы иногда судим о национальности человека).

Вопрос о факторах естественного отбора достаточно сложен. Мы не можем ограничиться положением Фридриха Энгельса о том, что «труд создал человека» или что человек вышел из исчезающего первобытного леса и поэтому встал на ноги – это слишком общо и просто. Пожалуй, не будет ошибкой сказать, что человек выдвинулся в животном царстве благодаря приобретению дополнительных поведенческих возможностей, а отвечает за это необычайное развитие координирующей и командующей системы – головной мозг. Относительно недавно появилось даже понятие «избыточное развитие мозга у человека», термин спорный и требующий отдельного обсуждения. Во всяком случае, в нём содержится намёк на совершенно особую природу человека по сравнению с остальным животным миром.

Косвенные противники Дарвина задают вопрос: а почему нынче не происходит заметного видообразования, почему не изменяется живая природа, в том числе и человек? Прежде всего, образование видов животных (даже просто накопление достаточного количества особей, чтобы их можно было заметить) – процесс длительный и в масштаб реального времени наблюдения его человеком не укладывается. (Что укладывается, так это выведение или уничтожение видов человеком.) Мы знаем, когда, примерно, исчезли мамонты, за какой, примерно, срок человек истребил Стеллерову корову, но время, необходимое для образования нового вида, точно не определено. Можно предположить, что широкое видообразование было связано с резкими изменениями условий жизни на Земле в целом (с ними могло быть связано и появление самого человека). А теперь, если бы новый вид достаточно крупного животного внезапно образовался, человек (во многом ещё остающийся дикарём) мог бы уничтожить его, приняв за «чудовище» или польстившись на яркие перья или огромные рога.

Почему сам человек, судя по всему, не эволюционировал за несколько миллионов лет? Можно предположить, что, приобретя способность к логическому мышлению, он получил настолько большую фору перед другими существами, что обычный механизм естественного отбора стал для него мало эффективным. Он стал как бы суперадаптированным существом. Обычную, сугубо биологическую адаптацию заменило накопление знаний, опыта, создание культуры! Так уже примитивные племена заметили опасность близкородственных браков и запретили их задолго до появления намёков на науку генетику. Во многих случаях инцест был объявлен отвратительным преступлением. Так надбиологическими, т. е. этическими, правовыми и религиозными средствами человек издревле старался сохранить свой биологический вид. По-видимому, естественный отбор в относительно ранние времена формирования биологического вида «человек» мог происходить именно по линии усовершенствования головного мозга. Об увеличении его веса свидетельствовали ранние данные палеонтологов. Более умный человек, вероятно, вытеснял некоего «примитивного» собрата на различных этапах конкуренции. «Человек разумный» стал таковым с достижением определённого уровня абстрактного мышления. В частности, признаком этого можно считать появление наскального изобразительного искусства, которое свидетельствовало о способности человека воплощать идеальные образы в предметные формы, фиксирующие эти живые существа и неживые вещи. Возникла также способность отождествлять себя с другими живыми и неживыми предметами.

	Рис. Кейта Кёрстлинга. Тушь, перо. 2005

Возможна ли дальнейшая эволюция человека в том же направлении? Наглядных доказательств увеличения или усложнения мозга с момента появления «человека разумного» не наблюдается. Можно сказать, что человек «уклоняется» от действия естественного отбора, защищая себя с помощью технических и культурных достижений, передаваемых в социуме, разумеется – не наследственным путём. Не случайно культура часто называется второй природой, которая во всё большей степени становится и каналом связи, и барьером на пути к «первой природе».

Можно с уверенностью сказать, что недостаток наших знаний относительно истории видообразования никоим образом не отменяет и не колеблет теории естественного отбора, в том числе и учения, называемого дарвинизмом. Для грамотного биолога дарвинизм является азбукой, которая подразумевает исключение вмешательства богов в развитие живой природы. Объективно фундаментальные теоретические положения и данные невероятно большого объёма наблюдений в современной биологии ставят под вопрос истинность исходного положения монотеистических религий: принцип сотворения Богом мира, в том числе и всех видов живого.

Но религия вовсе не собирается сдавать свои позиции. Недавно это нашло своеобразное отражение в судебном «обезьяньем процессе», проходившем в городе Санкт-Петербурге. Иск был подан школьницей Марией Шрайбер – фактически против преподавания дарвинизма в средней школе. Школьница не добилась победы, но нужно думать, что её задачей было – просто нашуметь. Она обвинила Министерство образования и науки в нарушении «закона о политических партиях», так как «антирелигиозное, атеистическое учение Дарвина, изложенное в учебниках, основывается на марксистско-ленинских идеологических принципах и работах Энгельса и основоположников исторического материализма, что в совокупности, с учётом ярко выраженной антирелигиозности, указывает на закрепление марксистско-ленинской идеологии» (цит. по Интернет-форуму ПМО «Колокол»: Креационизм # entry 3663, стр. 9). Если говорить серьёзно, то теоретические работы Дарвина появились несколько ранее «Диалектики природы» Энгельса и гораздо ранее появления понятия «марксизм-ленинизм». Девушка перепутала причинно-следственные связи, очевидно, умышленно. Дарвин, как известно, занимался биологической наукой, а вовсе не вопросами религии или атеизма. В сущности, данное обвинение – призыв к сокрытию научных данных об эволюции с целью удержать на плаву легенду о сотворении Мира, т. е. приглашение к нарушению заповеди «не солги» или в лучшем случае с целью сохранения таким скандальным образом креационизма как «альтернативной» точки зрения.

Конечно, науку можно профанировать, опошлять, нападать на неё с чисто политическими или рекламными целями. Достаточно давно таким образом появилась лженаука евгеника, в основе которой лежала идея искусственного улучшения человеческого рода, о выведении «высшей расы» и уничтожении «неполноценных» людей. В появлении этих человеконенавистнических идей также пытаются обвинить Дарвина – дескать, если бы не он, то Гитлер сам бы не додумался до геноцида «неполноценных» наций. Но Дарвин никогда ничего не говорил относительно борьбы между нациями. Его идеи о выживании наиболее приспособленных к окружающей среде видов животных и даже о межвидовой борьбе не касаются отношений между людьми с различным цветом кожи или формой черепа, также как и отношений не биологических, асоциальных.

Фашисты склонны прикрываться дарвинизмом – мол, у Дарвина вся жизнь – борьба, и у нас – тоже. Впрочем, у «наших» фашистов аргументация насилия и убийств «инородцев» значительно упростилась. Их националистический бред, повторяющий «фюрера», никак, ничуть, нисколько не относится к идеям, существующим под флагом дарвинизма. Русских неофашистов питает примитивная ненависть ко всему «не нашему», чудовищное невежество и отсутствие какой-либо морально-правовой культуры.

И всё же дарвинизм настолько беспокоит умы, привыкшие сочетать тонкую коммерцию с несложными религиозными обрядами, что против Дарвина был пущен по видимости объективный статистический метод. Институт Discovery в Сиэтле (США) занялся сбором подписей учёных, которые желают засвидетельствовать свой «крайний скептицизм» в отношении «догм теории эволюции Дарвина» (цит. по Интернет-Форуму ПМО «Колокол»: Креацинизм # entry 3663, стр. 4). Сбор подписей начался в 2001 году, к настоящему времени собрали их более пятисот. Что ж, немного… Набрать пятьсот неспециалистов, фантазёров и просто чудаков не так уж трудно. Интересно было бы поставить параллельный эксперимент – собирать, например, подписи против геометрии Лобачевского. Недавно я с интересом узнал о сборе подписей лиц, которые не верят в СПИД. Нет его, а больные помирают просто так! Словом, чудеса творит могучая энергия современного информационного пространства и средств массовой информации!

В заключении хочется ещё раз подтвердить: серьёзных возражений эволюционная теория образования видов до сих пор не получила. Возражения сводятся к тому, что необходимо провести дополнительные исследования и в конце концов поверить в чудо, в первую очередь в Бога-творца.

Эволюция человека – самый острый вопрос – всё же остаётся предметом, успешно исследуемым наукой, т. е. это вопрос не религиозный, а научный. Но если спор всё же состоится, то биолог останется на точке зрения Оськи из «Кондуита и Швамбрании»: мы произошли «понемножку из обезьянки», а точнее – нашего общего, пока что не найденного, заочно уважаемого прародителя…