ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ • Январь – март 2011 № 1 (58)

ТРИБУНА ОППОНЕНТА

Разрешите взять слово в порядке обсуждения концепции современного гуманизма.

Очевидно, смысл мировоззрения состоит в следующем: я полагаю, что мир, наша жизнь устроены таким-то образом, причём, что касается жизни общества, то есть рамочные правила, нарушать которые не следует, чтобы не повредить основы нашего существования.

Религия есть вариант мировоззрения, который (1) категорически утверждает эти правила и стремится воспитывать безусловную им приверженность; (2) обращается для этого к бессознательному инстинкту подчинения авторитету, создавая образ всесильного Творца, создавшего мир и сами эти правила.

В таком случае гуманизм понимается как альтернативное религии мировоззрение, в рамках которого правила жизни, когда-то сформулированные в иудейских, христианских и других религиозных заповедях, могут быть откорректированы и дополнены. В частности, с исключением упоминания рабства, с допущением мировоззренческого плюрализма и с введением экологических императивов (например, манифест Пола Куртца), а также с упором на объективное, разумное, естественное, научное обоснование этих правил-заповедей. Традиционно это означало атеизм, но иногда гуманисты не хотят называться собственно атеистами, так как «если бога нет, то всё дозволено»: гуманисты отрицают Бога-личность, но не бога-совесть, а когда входят в неизбежную конфронтацию с религией, то исповедуют при этом первый из двух выше названных принципов и отрицают второй. Гуманизм – мировоззрение на основе рационального осознания своего социального чувства.

Можно утверждать, что на этой платформе, до этого места гуманистами среди прочих были Л. Фейербах, К. Маркс, В. Ульянов-Ленин, равно как являются ими П. Куртц, В. Кувакин и многие другие.

Различия возникают там, где гуманист своё мировоззрение трансформирует в план действий, т. е. политическую (неизбежно!) идеологию и, более того, собирает сторонников, способных вместе с ним эту идеологию последовательно, имея в виду отдалённую цель, осуществлять. Здесь возникает множество острейших вопросов. Например, может ли гуманист войти в правительство и что он будет делать, скажем, с манифестацией 9 января 1905 года или с последними московскими уличными беспорядками? Может ли гуманист реквизировать хлебные запасы, чтобы прокормить голодных горожан? Может ли он затем отдать приказ стрелять в грабителей, которые на эти запасы покушаются (пример, который особенно возмутил В. Кувакина)? Может ли он вообще объявить войну и мобилизацию, с колючей проволокой для дезертиров и перебежчиков? Или же гуманист – это жрец альтернативной, беспоповской религии, он может издавать хороший журнал, призывать спонсоров к пожертвованиям и вести пропаганду научного мировоззрения, толерантно избегая затрагивать мистические мотивы священных писаний?

Нет, долой всякую иронию – вопросы эти очень нелёгкие. Однако они создают деление на «непорочных гуманистов» (если использовать выражение С. Перуанского) и гуманистов-политиков. Некоторые из этих последних пытаются, кроме всего прочего, найти объективную тенденцию в мировой истории, с помощью которой уже субъективными действиями можно помочь человечеству выйти к состоянию, при котором гуманизм станет естественным законом его бытия. Часть из них, включая некоторых советских диссидентов и даже бывших преподавателей теории марксизма, раскаивается («бойся единственно того, кто скажет – я знаю, как надо!») и обращаются кто в чистый гуманизм, а кто и в настоящую религию. Есть и другие, кто, как Эрнесто Гевара, от гуманной врачебной работы в условиях дикого периферийного капитализма вынужден был обратиться к политике с автоматом в руках, но это уже крайний случай. Можно всё же надеяться, что такое размежевание гуманистов преодолимо и по высшему счёту не антагонистично.

Теперь, должен ли гуманист выступать (слово «бороться» явно не для гуманиста в узком смысле) – выступать за социализм или за капитализм? Или же это ложная дилемма, как считает В. Кувакин (сайт от 29.12.2010)? Однако сейчас мы видим почти повсеместное торжество рыночной экономики, отношений найма и предпринимательства для извлечения личной прибыли, которое установилось в течение последних 300 – 400 лет и которое лучше всего называть именно капитализмом. Это не конец истории, отношения между людьми станут другими. Почему-то, говоря о социализме, многие обращаются лишь назад и имеют в виду наше советское прошлое, иногда даже соединяя его с упоминанием о Мао Цзэдуне и Пол Поте. Но советский вариант социализма был локальной попыткой выйти за рамки рыночной экономики и особенно рыночной идеологии – в стране, которая лишь недавно попробовала разнообразные плоды рынка. Поспешное, всего через 70 лет (сравните цифры), завершение этой попытки само по себе связано с её частичным характером. Теперь инициатива перешла к китайцам, бразильцам, шведам и другим народам, которые знают советский опыт и сами покажут нам (или скорее нашим потомкам?) новые и разнообразные варианты общемирового развития.

В какую сторону? В. Кувакин указывает, что оптимальное общество «должно быть демократическим и свободным, многоукладным и правовым, трудовым и просвещённым». Хорошо бы так, если только демократия не ограничивается избирательными бюллетенями, свобода основывается на осознании собственных рамок, культурных и природных, многоукладность не включает систему паразитирования, а право одинаково для всех и из функции особой корпорации превращается в общее правосознание. Движение в таком направлении одни авторы считают уже социализмом; другие предпочитают закреплять терминами уже достигнутые ступени.

А пока что, согласимся, есть более конкретные и острые вопросы. Надо полагать, все гуманисты готовы работать против разрушения отечественной науки и образования, против использования религии и шовинизма в интересах чиновничье-олигархической верхушки, наконец против авантюристов и рвачей всех рангов и их высоких покровителей.

Так что пожелаем успехов РГО, пусть гуманисты находятся в наступлении и не считают, что страшнее Петрика зверя нет!

***

НЕ ОТКЛАДЫВАЯ В ДОЛГИЙ ЯЩИК

Поскольку в письме упоминается моё имя и мои высказывания, то хочу сразу же и ответить, приглашая при этом и других включиться в обсуждение некоторых важных для гуманизма вопросов. Но оговорюсь: считаю, что в письме Г. С. Бискэ много тем и не все они, на мой взгляд, связаны с гуманизмом. Причина – в небрежности. Смею так думать, потому что Г. С. Бискэ допускает довольно грубую небрежность в отношении того, что я высказал в одной из своих публикаций. Речь идёт о рассказанной мне сцене расстрела обезумевших от голода людей, пытавшихся подплыть к баржам с зерном, отправлявшимся большевиками за границу. Историю голодомора нужно знать не только гуманистам, но и коммунистам и беспартийным. Это страшная история и поучительная. Но вот Г. С. Бискэ всё перепутал или ничего не понял. Как он пишет, «приказ стрелять в грабителей, которые на эти [хлебные] запасы покушаются… пример, который особенно возмутил В. Кувакина». Нехорошо заниматься такой подтасовкой или, что ещё хуже, искажать суть дела. Я бы назвал настоящими грабителями большевиков, а не отчаявшихся и умирающих от голода людей, у которых отбирали последнее. Такая грубая путаница особенно огорчительна, если этим грешит учёный. Ведь для него одна из первых доблестей – это точность.

Автор письма с лёгкостью необыкновенной предлагает мне ряд больших и трудных этических дилемм, не думая, судя по всему, самому в них разобраться (а возможно потому, что решил, что уже всё знает). Он спрашивает: «…может ли гуманист войти в правительство и что он будет делать, скажем, с манифестацией 9 января 1905 года или с последними московскими уличными беспорядками? Может ли гуманист реквизировать хлебные запасы, чтобы прокормить голодных горожан? Может ли он вообще объявить войну и мобилизацию, с колючей проволокой для дезертиров и перебежчиков?». Такой дерзкой и безбрежной фантазии я просто поражаюсь! Но никак не хочет он понимать, что гуманист – это не должность и не членство в партии. Он тем более не оракул и не всезнайка.

Гуманист – всего лишь нормальный, достаточно просвещённый и разумный, морально здоровый человек. Он прежде всего думает в конкретной ситуации и ищет наиболее адекватного, с его точки зрения, решения вопроса. Мы же не желаем обычно проводить исследования даже простых моральных или политических ситуаций, даже боимся этого. Что же тогда говорить о сложных проблемах. Письмо – яркая тому иллюстрация.

Вот предложил я как-то задачку, связанную с вопросом «давать или не давать милостыню?», и к моему стыду ответившие оказались не просто двоечниками, но людьми, не могущими даже приступить к решению, т. е. к исследованию ситуации. Огульность и размашистость – отличительные черты нашего мышления. Г. С. Бискэ оказывается столько и безапелляционно знает, что, несмотря на знание мудрых слов Галича («бойся единственно того, кто скажет – я знаю, как надо!»), в таком коротком письме решил и объяснил безумное число проблем: что такое религия, что такое гуманизм, что такое для гуманистов Бог-личность и бог-совесть, что такое капитализм, социализм и демократия и даже что такое «советский вариант социализма». И всё это – без малейшей аргументации, анализа или намека на сколько-нибудь серьёзное обоснование. Пришёл, увидел… и нагородил. Примеров элементарной несуразицы из письма Г. С. Бискэ можно привести сколько угодно. Он пишет: «…есть рамочные правила, нарушать которые не следует, чтобы не повредить основы нашего существования. Религия есть вариант мировоззрения, который… категорически утверждает эти правила…» Неправильно. Эти «рамочные правила» вырабатывают и утверждают люди в ходе реальной совместной жизни, а религия их отражает, искажает и выдаёт за божественные абсолюты. Тут же: «…гуманизм понимается как альтернативное религии мировоззрение, в рамках которого правила жизни, когда-то сформулированные в иудейских, христианских и других религиозных заповедях, могут быть откорректированы и дополнены». Неправильно. Современный светский гуманизм не считает нужным корректировать и дополнять религиозные заповеди. Они – вторичны и нагружены идеологическими пороками. Зачем же гуманистам этим заниматься? Гуманисты идут к истоку – реальной жизни людей, к их богатейшему историческому и современному опыту, чтобы там отыскать и корни, и эволюцию, и рождение новых «правил жизни». И ещё: «…гуманисты отрицают Бога-личность, но не бога-совесть, а когда входят в неизбежную конфронтацию с религией, то исповедуют при этом первый из двух выше названных принципов и отрицают второй». Извините, это вообще что-то невероятное. Каким это образом светские гуманисты могут «исповедовать Бога-личность»? В общепринятом словоупотреблении Бог-личность – это Иисус Христос, богочеловек. Но никакую личность они не обоготворяют. Неверующим гуманистам здесь делать нечего. И что такое Бог-совесть, и почему они его отрицают? Полный сюрреализм. Я мог бы приводить и далее один абзац за другим, но боюсь, что ни один из них не выдержит проверки на логичность и наличие в них смысла.

Хотите обижайтесь, хотите нет, господин хороший, но в голове у Вас, простите, большой вихрь, настоящая разруха. Не думаете Вы о своём мировоззрении, не приводите его в порядок. Кстати, это едва ли не первая добродетель гуманизма: забота о своём внутреннем мире, о критичности и ясности мышления. Так может быть Вам стоит взять в руки какую-нибудь серьёзную книгу о современном гуманизме?..

Валерий Кувакин