ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ • Апрель – июнь 2011 № 2 (59)

ОБЗОРЫ, АНАЛИТИКА, РЕЦЕНЗИИ

Борис Родоман «НАЦИОНАЛЬНАЯ  ИДЕЯ РОССИИ» – проект спасения великой страны

В ноябре 2010 г, в ИНИОН РАН состоялась научная конференция «Национальная идея России». Из 468 участников 317 москвичей, 17 петербуржцев; подавляющее большинство прочих городов и регионов представлено одним-двумя «делегатами»; из Сибири и Дальнего Востока – 16. Из 292 докторов и кандидатов наук 75 – 80 % гуманитарии; из прочих преобладают техники и физики; географов шесть; дипломированных химиков всего три, но зато среди них С. Г. Кара-Мурза; есть даже один геолог; женщин 39 %. С этой статистики, иллюстрированной диаграммами, начинается сборник материалов конференции [1].

В качестве организатора выступил Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования [2], а персонально – его научный руководитель, доктор политических наук В. И. Якунин, известный как хозяин российских железных дорог и спонсор Русской православной церкви. Он и открыл эту конференцию вступительным словом, но вскоре покинул её, поспешив на встречу с премьер-министром России.

Конференции задал тон первый и главный докладчик – председатель её оргкомитета, генеральный директор вышеупомянутого Центра, доктор физико-математических и политических наук С. С. Сулакшин. Он сразу обрушил на слушателей и читателей (от воспоминаний о конференции перехожу к анализу книги) 52 графика, из коих следовало, что мы живём в критический момент всемирной истории, в переломной точке бифуркации, от которой ведут два пути – к светлому будущему, либо к всеобщей гибели. Человечество состоит не менее чем из девяти цивилизаций, охватывающих некоторые великие страны поодиночке, а прочие – группами; отдельные цивилизации – Россия и «Еврейский народ» (рис. 7 на с. 29), Прогнозы автора рассчитаны до 3000 г. (рис. 6 на с. 29). До того времени сохранится значение суверенных национальных государств на уровне не ниже полутора тысяч лет. И только в IV тысячелетии можно ожидать полной конвергенции и, возможно, безгосударственного слияния человечества на основе жизнеутверждающей идеи, похожей на нынешнюю Русскую.

«Коэффициент жизнеспособности страны – научное ноу-хау Центра – позволяет определить, насколько жизнеспособно государство в тот или иной момент его существования. Этот показатель достаточно точно вычислим. На графике (рис. 8) видно, что в 1917 и 1991 г. жизнеспособность страны была равна нулю. В остальные периоды времени этот показатель имел некое количественное значение» (с. 30).

Иными словами, Россия погибала несколько раз, но (несмотря на нулевую жизнеспособность!) возрождалась как Феникс из пепла. При каждой революции или уменьшении площади государства величина валового продукта и рождаемость резко падали, но как только приходила к власти твёрдая рука или присоединялись новые территории, то восстанавливалось производство, в том числе деторождение (рис. 12 – 16 на с. 35 – 37).

«Моя страна должна быть, и должна быть всегда… Именно эта идея может объединить всех – от ребёнка до старца, от уборщика [3] до президента» (С. С. Сулакшин, с. 26).

Провозглашённая идея несомненно объединила подавляющее большинство авторов сборника (коих всего 127) – ярых государственников, для которых государство, страна и народ почти тождественны. Единственным источником всех благ для народа считается хорошая, правильная государственная власть. В отличие от Западной Европы, где национальное государство формировалось преимущественно путём договоров между князьями, российское государство строилось сверху. Самоорганизация (и притом неплохая, заслуживающая возрождения в наши дни) тоже имела место, но только на нижнем уровне (новгородское вече, казаки, сельская община, земство) и всегда или в конце концов действовала под зонтиком государства. Российская держава формировалась не завоеваниями, а путём собирания земель на благо всех проживающих на них народов.

Никакое государство, даже самое «либеральное» и «западное», не существует без своей идеологии. Другое дело, что она бывает неявной, невысказанной, особенно в годы стабильности, но в годы кризисов и переломов возникает потребность в её артикуляции. Без ясно сформулированных целей и программ наше общество не может существовать, не сможет выжить! Настоящим рупором идеологии должна быть конституция государства.

Случилось так, и сохраняется как досаднейший курьёз, что нынешняя Конституция РФ запрещает государственную идеологию (ст. 13). А в идеократических странах ВВП растёт быстрее, качество жизни выше, жители счастливее (В. Э. Багдасарян, с. 85 – 114, рис. 2 – 6; всего в этой статье 38 диаграмм и графиков). Запрещение государственной идеологии у нас – отрыжка 90-х годов, когда искореняли наследие большевизма и обольщались либеральным капитализмом, надеясь на «рыночную демократию». С тех пор наша страна радикально изменилась. Российский народ решительно отвернулся от навязанной ему западной модели. Её в 2007 г. поддержал 1 % избирателей (В. Н. Шевченко, с. 153). Обрести национальную идею жаждет 91 % россиян. Самые незначительные ценности для наших соотечественников – демократия и свобода слова (В. Э. Багдасарян, рис. 32 и 33 на с. 105). В начале XXI в. Россия перешла от неолиберализма к державности (Д. Ш. Халидов, с. 407 – 415). Настало время изменить Конституцию согласно новым реалиям. Проект новой Конституции готовится Центром проблемного анализа и уже в 2011 г. ляжет на кремлёвский стол.

В проекте новой Конституции перечислены «Высшие ценности России» (С. С. Сулакшин, с. 61 – 62). «Высшей из высших ценностей России является вечное существование самой страны Россия – Родины Народа России». Далее следуют «единство, неделимость, территориальная целостность [4] и суверенность России», «гармоничное развитие, патриотичность, честность, нравственность, дружба и братская солидарность русского и всех прочих российских народов, религиозность, нестяжательство, трудолюбие, гуманизм, любовь и семейность» и мн. др. – всего около 42 ценностей. «Высшие ценности определяют содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием», «…являются… основаниями целеполагания и деятельности» органов власти всех уровней» (с. 61).

В России следует строить бессословное общество, гражданскую нацию, не раздираемую социально-классовыми конфликтами и сплочённую вокруг одного государствообразующего этноса. Одна национальная идея должна объединить богатых и бедных русских под эгидой православия. Правда, остаётся неясным, чем примирить бедных и православных русских с богатыми и неправославными нерусскими, но, похоже, что наши мыслители ощущают такого рода парадоксы. Так, О. В. Куропаткина (с. 552 – 557) признаёт, что национальная идея России не вызывает восторга у неправославных верующих.

Большинство авторов продолжают приписывать русскому народу такие «исторически выстраданные» «исконные черты», как соборность, коллективизм, великодушие, милосердие, взаимопомощь и, по В. М. Шукшину, «честность, трудолюбие, совестливость, открытость, добросердечие» (В. Н. Шляпин, с. 671). Огромное число фигурирующих в том же сборнике примеров, что россияне атомизированы, разложены индивидуализмом и эгоизмом, погрязли в вульгарном потребительстве, не проявляют элементарной солидарности, подвержены аномии* – не противоречит красивой догме: ведь эти пороки привиты нашим соотечественникам извне, через хлынувшую с «растленного Запада» массовую культуру, поддерживаемую русофобскими СМИ, которые «захвачены либералами» (В. Н. Шевченко, с. 156). Устраните чужеродное влияние, и русские добродетели восстановятся – сами прорастут на генетической почве.

В российскую цивилизацию, объединённую русским языком, российско-имперским и советско-союзным прошлым, входят народы, населяющие Россию и некоторые сопредельные страны (на территории бывшего СССР) – все народы или все, кроме одного, живущего в диаспоре и принадлежащего очевидно к особой цивилизации (что следует из рис. 7 на с. 29). Формулу «русский и другие / прочие народы» предлагают внести в Конституцию вместо «многонациональный народ».

Участники совещания как правило не видят ничего хорошего в революциях, классовой борьбе и даже в любой мирной, но самостоятельной политической самоорганизации народных масс снизу. Они ждут всякого улучшения только от разумного правительства, прислушивающегося к мнению учёных, философов, священников. Проблемы России чаще всего сводятся к противостоянию своего, исконно русского, православного, с чужим, инородным, враждебным, внедрённым для разрушения нашей страны, присвоения и распродажи её богатств.

В этом контексте замечательно оживлена «теория двух наций» (С. А. Нефёдов, с. 358 – 371). Реформатор Петр I превратил правящий класс России в новую, европеизированную и ненавидимую остальным народом искусственную нацию, резко отличавшуюся внешним видом, фактически отвернувшуюся от православия, погрязшую в роскоши и разврате и говорившую преимущественно по-французски. Дворяне драли с крестьян три шкуры в погоне за европейской моделью потребления. Они превратили своих единоверцев в рабов вопреки православно-христианской морали. Допетровские цари и князья такого себе не позволяли, были скромны и набожны. Российское крепостничество 1762 – 1861 гг. всецело есть плод вестернизации. Помещики, а за ними и интеллигенты конца XIX в. воспринимались крестьянами как иностранцы. Начатая спохватившимся Николаем I и особенно при Александре III русификация России, т. е. прежде всего собственного дворянства и его культуры, уже ничего не смогла изменить. «Многие историки рассматривают революцию 1917 года как реакцию на культурную вестернизацию, в ходе которой одна из русских “наций” фактически изгнала из страны другую “нацию”» (с. 371).

Русская национальная идея, впитавшая всё самое передовое, гуманное, светлое, что смогли придумать люди за многие тысячелетия, по мнению большинства докладчиков, есть идея общечеловеческая (Н. Л. Румянцева, с. 616 – 630), сама по себе универсальна и глобальна, несёт спасение всему человечеству (Н. Н. Львова, с. 1201 – 1210), является основой для построения мирового нравственного порядка (Л. Г. Малиновский, с. 216 – 230). Россия должна «возглавить выход человечества из цивилизационного тупика» (П. В. Касьянов, с. 417 – 433). Во многих статьях подчёркивается всепланетарность, ноосферность, космичность Русской идеи. Она может и должна быть одновременно национальной и всемирно-мессианской (С. С. Сулакшин, с. 25 – 26, рис. 2).

Для постсоветской государственнической риторики, как известно, характерна почти автоматическая замена слов «советский» на «русский», «антисоветчик» на «русофоб» и т. д. Построение коммунизма в отдельно взятой стране заменено «нациестроительством» с теми же сроками и результатами. Похоже, что идеологическую нишу прежней ВКП(б)/КПСС в обновлённой великой державе займёт РПЦ(мп), а сфера влияния России в многополярном мире геополитически уподобится бывшему соцлагерю. Народы призываются под Русское знамя, как когда-то – под знамёна Октября.

Идеологи «национальной идеи России» отвергают «единую христианскую цивилизацию» как нарочито антироссийскую концепцию. Великим достоинством Российской цивилизации стало мирное сосуществование православия с исламом. Александр Невский, Иван Грозный, Иосиф Сталин отказались от интеграции с Европой и остались на Востоке, чем спасли не только Россию. Иначе кровавая граница между западнохристианской Европой и исламским миром проходила бы в наши дни через Поволжье (В. Г. Павленко, с. 236).

Предлагаемый некоторыми авторами православный социализм – не запатентованное ноу-хау, а возвращение к вековым российским традициям. Оказывается, царская Россия до 1917 г. была самым социалистическим государством в мире. И новая социалистическая Россия будет не антиевропейской, а «другой Европой», как и СССР (В. Н. Шевченко, с. 151 – 165). Нам нужен регулируемый социалистический рынок, подобный бывшему югославскому и нынешнему китайскому. Широкий государственный патернализм необходим социальному государству, каким должна быть наша страна (Н. И. Кутепова, с. 386 – 394).

Авторы сборника настроены против абортов, гомосексуализма, однополых браков, обеспокоены возрастающим числом разводов, считают эти явления подрывающими российскую цивилизацию; одобряют многодетную многопоколенную семью. Антироссийскими минами оказываются и многие либерально-демократические понятия. «…Капитализм, либерализм, гражданское общество – апогей светского варианта иудаизма, что резко противоречит нравственным, православно-социалистическим основам Российской цивилизации», заявляет С. Г. Малиновский (с. 217), ссылаясь на Тору, Маркса и некоторые современные труды [5]. Этот автор предлагает основать Партию Русского народа (с. 224), включающего (в царско-российском понимании) «великороссов, малорусов-украинцев, белорусов и жителей Карпатской Руси – русин» (с. 225).

Идея гуманизма не миновала сборник. Почти все авторы употребляют слово «гуманизм», но не рассматривают это понятие отдельно. Сборник пронизан пафосной заботой о судьбе простых честных тружеников. О необходимости «принципиально насильственного» устранения «плохишей» и «паразитариев» В. К. Батурин (с. 294) говорит без указания на конкретные физические меры.

Конвергенция образов царской России, СССР и потсоветской РФ выглядит в сборнике естественной в свете культа великой и вечной Российской державы. Защищая от упрёков в эклектичности нашу государственную символику, В. М. Капицын (с. 305) указывает на герб Австрии, где имперский орёл с 1981 г. держит в когтях серп и молот [6]. Е. В. Сухорукова (с. 114 – 128) предлагает национальный девиз «Семья, труд, почтение к старшим» [7].

Идейными вдохновителями авторов сборника, судя по цитированию, явились русские славянофилы, космисты, прежние и новые евразийцы, постсоветские геополитики. В списке главных разработчиков национальной идеи (Ю. В. Ирхин, табл. 4 на с. 168 – 169) от Владимира Мономаха до В. В. Путина и Д. А. Медведева значатся летописцы (включая Велесову книгу), Екатерина II, А. С. Пушкин, Ф. М. Достоевский, Д. И. Менделеев, Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, А. И. Солженицын, А. Г. Дугин, В. И. Якунин с соавторами, С. Г. Кара-Мурза. За пределами таблицы осталась «плачевно известная попытка группы Г. Сатарова в срочном порядке выполнить госзаказ на “национальную идею”» в 1990-х годах (Н. А. Коровникова, с. 195) [8].

Эпиграфом к сборнику могли бы служить озвученные во вступительном слове (с. 20) и далее многократно пересказанные, но так и не понятые, слова B. C. Соловьёва: «Идея нации есть не то, что она думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности» [9]. Среди прочих часто цитируемых авторов – Н. Я. Данилевский, П. А. Флоренский, М. А. Булгаков; востребованы также М. В. Ломоносов, В. И. Вернадский, К. Э. Циолковский.

Идейной платформой пленарных докладчиков можно считать «свежую монографию» (с. 253) трёх авторов [10], провозгласившую духовно-нравственное, вне- и надэкономическое регулирование жизни общества. В настоящее время такое общество может сохраниться только в рамках большой и полностью суверенной страны, способной сопротивляться глобамериканизации. Поэтому и надо содержать огромные вооружённые силы. Россия обречена «быть великой или никакой» [11].

В стендовых докладах каждый выдвигал своё – наболевшее, иногда узко профессиональное. Сюда попали и статьи по экологии и природопользованию – их только три, судя по заглавиям [12]. Фактически природоохранная проблема затрагивается ещё в нескольких статьях, но её решение мыслится преимущественно в рамках «нациестроительства». Роль «природы и климата» в большинстве случаев трактуется с позиций вульгарного географического детерминизма, давно отвергнутого отечественными географами [13]; страна рассматривается как точка, без внутренних территориальных различий, но это – порок большинства российских экономистов и социологов.

От знакомства со стендами создаётся впечатление, что практически любую общественно значимую тему можно предложить в качестве национальной идеи и что почти каждый русский интеллигент имеет свой проект всеобщего спасения. Всем стендовым докладчикам позволили опубликовать статьи в том же немалом объёме, что и устным – чуть больше 1 авт. листа.

Ревнители русской национальной идеи не выглядят простодушными оптимистами. Нарисованная ими картина деградации России – не преувеличение, а в значительной мере результат добросовестных исследований. Нравственные компоненты национальной идеи не вызывают возражений, но настораживает её сугубо российская государственная упаковка и, в ряде случаев, почти воинственное противопоставление иным цивилизациям и культурам. Со многими рецептами спасения России можно было бы согласиться, но трудно поверить, что наше «подавляющее меньшинство» образумится, даже если страну возглавит кое-кто из участников конференции, а остальных призовут в советники.

Тираж книги мал – 150 экз. на 127 авторов. Много ли поступит в библиотеки? Но есть шансы, что тот или иной докладчик, получив авторский экземпляр, обратит внимание на статьи коллег и так сформируется некоторый новый круг читателей. А Центр анализа и проектирования не останавливается на достигнутом и готовит четырехтомник трудов на 1500 с.

Знакомство с «Национальной идеей России» могло бы немного отрезвить или во всяком случае насторожить российских западников, опьянённых глобализацией и научно-техническим прогрессом, и небесполезно для тех, кто безоглядно погрузился в тему светского гуманизма, антиклерикализма, демократии, прав человека, пользуется зарубежными грантами, слушает радио «Свобода» и «Эхо Москвы», читает, наконец, и наш бедный журнал «Здравый смысл». Мы с каждым днём всё лучше ощущаем, куда нынче ветер дует, что «холодок бежит за ворот» и чем теперь заняты умы влиятельной части российского интеллектуального истеблишмента.

* Аномия (др.-греч. а – отрицательная приставка, νόμος – закон) – понятие, введённое в научный оборот Эмилем Дюркгеймом для объяснения отклоняющегося поведения (суицидальные настроения, апатия, разочарование, противоправное поведение). (Примеч. ред.).

Сноски

1. Национальная идея России: материалы Всеросс. науч. конф., 12 ноября 2010 г., Москва / Центр пробл. анализа и гос.-упр. проект. – М.: Научный эксперт, 2011. – 688 с. + электронный ресурс (с. 689 – 1418).
2. E-mail: frpc@cea.ru, www.rusrand.ru
3. Как тут не вспомнить, что московские улицы подметают почти исключительно иностранцы, главным образом таджики.
4. Сегодня РФ не обладает территориальной целостностью из-за Калининградского (Кёнигсбергского) анклава. Восстановить эту целостность можно двумя способами… См.: Родоман Б. Б. Фобия потери территориальной целостности // Неприкосновенный запас, 1999, № 6 (8), с. 10 – 15.
5. См., например: Грачёва Т. В. Невидимая Хазария. Алгоритмы геополитики и стратегии тайных войн мировой закулисы. – М., 2008. Рецензию на эту книгу см. в журнале Здравый смысл, № 1 (58), 2011, с. 63 – 64.
6. Моя жена, доктор философских наук Т. В. Казарова предлагает, чтобы наш двуглавый орёл держал в когтях нефтяную трубу.
7. В петеновской Франции «Liberte, Egalite, Fraternite» заменили на «Travail, Famille, Patrie». Отсюда недалеко и до «Arbeit macht frei». («Работа делает свободным». Или – «Труд освобождает». Фраза в качестве лозунга была размещена на входе многих нацистских концентрационных лагерей. – Примеч. ред.) Но что поделаешь, если все хорошие лозунги и символы уже использованы «плохишами».
8. Участник этой группы, собравшейся на правительственной даче «Волынское», географ Л. В. Смирнягин, член Президентского совета при Б. Н. Ельцине, предложил формулировку, вызвавшую восторг у либеральной публики… См.: Беликов В. И. Национальная идея и культура речи // Отечественные записки, 2005, № 2 (23), с. 47 – 66, www.strana-oz.ru
9. B. C. Соловьёв предложил довольно красивую мысль. Но из неё следует, что всякая человеческая попытка сформулировать русскую (национальную) идею несостоятельна. Правда, за одним, возможно, исключением: если признать тексты пленарных докладчиков богодухновенными. Но возникает проблема: формулировок много, тогда как только одна может быть истинной, совпадающей с замыслом Бога о России. Как угадать, кто из «медиумов» выражает истинно божественную мысль? Да и в отношении красивой конструкции можно спросить у её автора: а Вам-то, Владимир Сергеевич, откуда известно, что есть некие национальные (в том числе и русская) идеи и почему они у Бога в вечности и на небе, а не на земле? Интересно, что бы ответил этот блестящий поэт и философ? Кто знает, быть может, он сказал бы: я написал так, чтобы не плодились всякого рода визионеры, одержимые чувством обретения национальной (русской в данном случае) идеи. Раз у Бога эта идея, то нечего людям заниматься пустым и не своим делом. А Н. А. Бердяев саркастически добавил бы: начали пыжиться с идеи Третьего Рима, а закончили идеей Третьего Интернационала.
10. Якунин В. И., Багдасарян В. Э., Сулакшин С. С. Идеология экономической политики. – М.: Научный эксперт, 2008.
11. Дугин А. Г. Россия может быть или великой или никакой // Основы евразийства. – М., 2007.
12. Б. И. Кочуров, А. Я. Смирнов, В. А. Лобковский, И. В. Ивашкина. Система справедливого высокоэффективного и сбалансированного природопользования в России как национальная идея, с. 535 – 544; Б. Б. Родоман. Экологическая миссия России как «национальная идея», с. 597 – 615; С. В. Покровский, О. В. Кудреватова. Гармоничное с природой развитие РФ, с. 1279 – 1287. – Моя статья – единственная, в которой слова «национальная идея» взяты в кавычки. Возможность сомнений допускает С. И. Никонова. Национальная идея России: иллюзия или реальность, с. 1245 – 1252. Из лиц, подвизающихся в РГО, кроме меня в конференции участвовал С. С. Перуанский. Его текст называется «Методология подхода к конструированию национальной идеи», с. 916 – 920.
13. В сборнике не раз цитируется кн.: Паршев А. П. Почему Россия не Америка. – М., 2001. – А почему Русский Север – не Финляндия, если природные условия почти одинаковы?