ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ • Осень – зима 2012 № 3 (64) – № 4 (65)

МЕСТО И РОЛЬ ГУМАНИЗМА В БУДУЩЕЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Перспективы
нового гуманизма

Валерий Кувакин

Вопрос о сути «нового гуманизма» и тем более его перспективах довольно сложный. Формально говоря, современный гуманизм, как и гуманизм любого времени, коль скоро он постоянно обновляется, всегда несёт в себе элементы новизны. Поэтому время от времени возникают сообщения о новом гуманизме. В текущей исторической ситуации термин «новый гуманизм» может быть понят в двух смыслах: во-первых, новый гуманизм или неогуманизм в определении Пола Куртца, написавшего в 2012 г. текст документа «Неогуманизм: Декларация светских принципов и ценностей – личных, социальных и планетарных». Он был также широко принят академической и мировой общественностью, как и текст декларации «Гуманистический Манифест 2000: Призыв к новому планетарному гуманизму». Во-вторых, это Новый гуманизм как название стратегии ЮНЕСКО, в которой важное значение придаётся уважению культурных и мировоззренческих различий народов и этносов нашей планеты. Эта идея была провозглашена Генеральным директором ЮНЕСКО Ириной Боковой примерно в то же время (2009), когда появился манифест Неогуманизма. Очевидно, что новый гуманизм ЮНЕСКО не является религиозным или атеистическим. Фактически имеется в виду гуманизм именно секулярный или светский, т. е. независимый от религий, любых конкретных политических движений и тем более от государства.

Позволю себе дать краткую характеристику этим двум новым стратегиям. Особенностью парадигмы Нового гуманизма ЮНЕСКО является его широкий и открытый характер. Центральной составляющей гуманизма в нём является уважение культурного разнообразия и его планетарный масштаб. Новый гуманизм призван инсталлировать в сферу своего анализа и дать гуманистическую оценку многим новым феноменам современности. Это новые экологические реалии, новые нравственные проблемы, возникающие с развитием цифровых и биомедицинских технологий, экономические и политические кризисы – все эти вызовы планетарного масштаба требуют, по словам Ирины Боковой, анализа в свете ценностей гуманизма. «Зарождающийся сегодня гуманизм должен стать основой для наших общих размышлений о мировых проблемах». Новый гуманизм изначально рассматривается в качестве прикладной идеи, поскольку «гуманистические ценности должны обязательно воплощаться на практике во всех сферах человеческой деятельности». Ирина Бокова прямо связывает принятые ЮНЕСКО в 2000 году Цели тысячелетия в области развития как гуманистический план к действию. Среди центральных задач она называет и укрепление прав женщин и гендерное равенство: «Сегодня, гуманизм и женский пол должны не исключать, а дополнять друг друга».

Другими новациями Нового гуманизма ЮНЕСКО являются, по её мнению, во-первых, отход гуманизма от европоцентризма, и, во-вторых, его инклюзивный характер, т. е. включение, вовлечение в него ценностного разнообразия культуры современного человечества. По словам И. Боковой, «на заре третьего тысячелетия понятие гуманизма уже не может включать в себя тот же смысл, что и в эпоху европейского Возрождения, когда оно формировалось вокруг образа идеального человека, хозяина самому себе и всей Вселенной. Оно также превзошло значения, которые ему придавали философы эпохи Просвещения, ограниченные, несмотря на их универсальные устремления, рамками евроцентристского видения мира».

Парадигма, предлагаемая Полом Куртцем, в большей степени отражает ведущие тренды мирового гуманистического движения, в первую очередь Международного гуманистического и этического союза и Европейской гуманистической федерации. Тем не менее, у неё много точек соприкосновения с концепцией Ирины Боковой. Это, прежде всего, глобальный характер гуманизма и его этики, идея необходимости развития планетарных институтов и укрепления их роли как моральных, правовых и экологических регуляторов в жизни современного человечества, а также требование большей открытости гуманистического мировоззрения и практики.

В Неогуманистической декларации расширяется объём самого понятия «гуманизм». Будучи светским, а не теистическим, он, тем не менее, должен, как утверждается в Декларации, включать в себя широкий круг гуманистических убеждений.

«Данная неогуманистическая декларация, – говориться в этом документе, – имеет целью предложить программу действий для всех, кто скептически относится к традиционным формам религиозных убеждений, и вместе с тем считает, что существует острая необходимость объединить различные виды веры и неверия, чтобы выработать общую позитивную мировоззренческую платформу во благо всего планетарного сообщества… Современные гуманисты различаются во взглядах. Некоторые гуманисты принимают термин “религиозный гуманист”, употребляя его в метафорическом смысле. Среди религиозных гуманистов мы можем найти людей, идентифицирующих себя с либеральными протестантскими деноминациями, универсалистскими унитариями, секулярными евреями, бывшими католиками, мусульманами или индуистами и даже тех, которые вносят в понятие “религиозности” содержание, которое не связано с каким-либо религиозным опытом. Так или иначе, они не супранатуралисты, а скорее натуралистические гуманисты, не верящие в трансцендентного Бога, и движет ими стремление создать новую гуманистическую культурную идентичность, основанную, прежде всего, на этических идеалах, являющихся гуманистическими» (Куртц П. Неогуманизм: Декларация светских принципов и ценностей – личных, социальных и планетарных // Здравый смысл, 2010, № 4 (57), c. 5 – 6).

Что отличает или должно отличать неогуманизм и неогуманистов от прежних поколений приверженцев этого мировоззрения?

В первую очередь большая открытость и стремление к диалогу и сотрудничеству с религиозными и нерелигиозными сообществами в деле решения общих проблем. Во-вторых, неогуманисты не воинствующие безбожники и даже не атеисты в старом смысле слова. Даже если они не агностики, рационалисты или скептики, то, по крайней мере, они – нонтеисты, т. е. критики теистических учений: «Они считают, что традиционные концепции Бога противоречивы и необоснованны. Они не верят, что Библия, Коран, Книга мормонов или Бхагавадгита священны и являются особого рода духовными источниками. Они скептичны в отношении древних верований, обнаруживающих свою необоснованность в свете современной научной и философской критики, особенно, в свете научной экспертизы так называемых священных текстов и их источников».

«В-третьих, неогуманисты – это люди позитивной установки, их лучше определять как людей выступающих за что-то, а не против чего-то. Они настроены аффирмативно, т. е. на согласие и принятие, а не на возражение и несогласие. Хотя они склонны критически рассматривать претензии верующих на истину, акцент при этом делается на конструктивный вклад в решение проблем, а не на негативистские разоблачения.

В-четвёртых, неогуманисты практикуют критическое мышление, чтобы оценить соответствие наших притязаний на достоверное знание фактам и разуму. Заявления, претендующие на истину, наиболее эффективно проверяются методами науки, с помощью которых гипотезы подвергаются объективной проверке. Нужно стремиться использовать наилучшие методы научного исследования там, где они ещё не применялись, чтобы убеждения были надёжными и рационально оправданными. Таким образом, заявления, претендующие на истину, в принципе открыты для модификаций в свете новых исследований, и нет таких убеждений, которые исключали бы возможность своего пересмотра. Рефлективный разум существен для оценки истинности убеждений и верований людей» (там же, с. 6 – 7). (Здесь замечу, слышны явные отголоски концепции нового или исследовательского скептицизма, предлагаемого светскими гуманистами в качестве неогуманистического метода мышления.)

В Неогуманизме некоторую модернизацию претерпевают гуманистические ценности. Наряду с мужеством и заботой как ключевыми добродетелями гуманизма, утверждается такая ценность, как «счастливая и плодотворная жизнь каждого человека». Далее уточняется, что:

«Это не значит, что здесь “всё сгодится”. Индивид должен стремиться к наиболее полной реализации своих лучших способностей и интересов.

Сам человек является наилучшим судьёй избранной им жизненной позиции, хотя гуманизм предлагает много критериев совместимости жизненной позиции с человечностью.

Творческое развитие личных интересов должно быть согласовано с дарованиями и ценностями.

Разумная жизнь в гармонии с чувством – самый надёжный источник получаемого от жизни удовлетворения. Это означает, что человек должен быть в когнитивном контакте с внешним миром и со своими собственными потребностями и желаниями.

Личность должна стремиться достигать наивысших – из числа возможных – стандартов качества и совершенства» (там же, с. 7).

Большее значение в Неогуманизме уделяется личным и социально ориентированным ценностям. Здесь подтверждается приверженность ценностям частной жизни и автономии индивида, а также гражданским добродетелям демократии, которые обеспечивают реализацию принципов терпимости, справедливости, примирения различий и готовности к компромиссу. Вместе с ценностями сочувствия, сострадания и любви, называются ценности сексуальной взаимности и реализации. В данном случае имеется в виду недопустимость репрессивных отношений в сфере сексуальных отношений, учёт разнообразия сексуальных побуждений. «Потребности женщин следует считать такими же полноправными, как и мужчин; общество должны терпимо относиться к однополым способам проявления сексуальности» (там же, с. 7).

Особое значение придаётся семейным ценностям, нравственному обучению и росту как детей, так и взрослых, выработке навыков альтруистической заботы и ответственного сознания. При этом так называемый моральный круг, т. е.масштаб заботы и ответственности расширяется от семьи, друзей и коллег, до общества и человечества и далее до всего живого на планете. Кроме того конституируется ценность особого рода – историческая ответственность за прошлое, настоящее и будущее. Чувство благодарности за то, что прошлые поколения оставили нам огромное культурное наследие должно перерастать в постеритизм, т. е. в принцип, согласно которому нам следует заботиться о будущем человеческого рода, о поколениях, которые ещё не появились на свет, и об окружающей среде, которая достанется им в наследство ¹.

В новом гуманизме достигла определённой напряжённости проблема личной нравственности и доброй воли. Она отчасти вызвана тем, что на Западе в последнее время возник феномен так называемого Нового атеизма, связанный с рядом имён: Сэм Харрис (Конец веры, 2005), Ричард Докинз (Бог как иллюзия, 2006), Дэниел Даннет (Разрушение заклятия, 2006), Кристофер Хитченс (God is Not Great, 2007), Виктор Стенджер (Бог: неудачная гипотеза). Для этих «четырёх всадников», как их назвали оппоненты, характерна наступательная позиция. Они считают религию злом, выступают против презумпции уважения чувств верующих, рассматривают толерантность к религии как несостоятельную позицию. Кроме того, в одной из ведущих, едва ли не единственной институциализированной организации светского гуманизма «Транснациональный центр исследований» произошли изменения в стратеги действий вскоре после ухода в отставку её основателя и директора Пола Куртца. Новое руководство (Рональд Линдсей и др.) взяло курс на ужесточении отношения к религии и ослабило внимание к позитиву светского гуманизма.

Представители неогуманизма не согласились с таким трендом. Это стало ещё одним аргументом для введения в оборот самого этого термина. Пол Куртц в этой связи на парижской конференции по новому гуманизму (январь 2012 г.) отметил: «В ходе ведущейся на Западе дискуссии о так называемом “новом атеизме”, обнаруживается, что в этом интеллектуальном течении много отрицания, в нём нередко полностью игнорируется позитивная сторона мировоззрения неверующих» (Куртц П. Неогуманизм – планетарное мировоззрение современности // Здравый смысл, 2012, № 2 (63), с. 10). В свете таких тенденций неогуманисты настойчиво подчёркивают необходимость для светских гуманистов соблюдать принципы личной нравственности и демонстрировать добрую волю, избегать обострения отношений между людьми различных мировоззрений.

Как мне представляется, общая стратегия нынешнего руководства МГЭС совпадает с теми идеями, которые предложил один из наиболее авторитетных лидеров мирового гуманистического движения П. Куртц. В связи с его кончиной 20 октября 2012 г. президент МГЭС Соня Эггерикс сказала: «невозможно переоценить достижения Пола Куртца в области гуманизма, науки и критического мышления. Мы благодарны Полу Куртцу за его приверженность нашему делу. Мы продолжим нашу борьбу за рациональность, светскость и гуманизм…» ².

Что касается перспектив гуманизма в мире, то о них нам, россиянам беспокоиться не стоит, они вполне благополучны. Другое дело Россия. Здесь положение гуманизма как общественного сознания вызывает глубокую обеспокоенность по причинам всем нам хорошо известным. России не привыкать к откатам и реставрациям. Поэтому в краткосрочной перспективе его судьба плачевна и незавидна. Скорее всего, его вытеснят на периферию культуры формирующиеся официальные религиозные идеологии. Хотя в области научных исследований тема гуманизма едва ли исчезнет. Но свою долю дегтя в умы интеллектуалов внесут постмодернисты, религиозные фундаменталисты и всякого рода иррационалисты.

Тем не менее, в среднесрочной и тем более в отдалённой перспективе гуманизм нашу страну обязательно посетит. Современным критикам гуманистического мировоззрения в России хочется напомнить, что гуманизм – это ценность высокого идеализма. Эмоционально, интеллектуально и морально он всегда будет посрамлять все виды пессимизма и нигилизма, уныния и кликушества. Гуманизм также естественен и неустраним, как величие звёздного неба и как жизнелюбие земного человека.

¹ Там же. – С. 128. Posterity – англ. потомки, будущие поколения людей. Одним из первых постеретистов в США был Льюис Р. Эрлич (Louis R. Ehrich (1849 – 1911), который определил постеритизм как «священное уважение высших форм благосостояния потомков» («a sacred regard for the highest welfare of posterity»). В 1901 г. он опубликовал памфлет с одноименным названием «Posteritism».

² http://www.iheu.org/paul-kurtz-extraordinaryproponent-humanism-1925-2012