Первая публикация 05.05.2003 г.

Фанатики? Прагматики?.. Имиджмейкеры?

А. М. Крайнев

– Что значит, если государство в своих целях использует религию?
– Это значит, что оно (государство) вместо того, чтобы заниматься
устройством жизни своих граждан на земле, пытается поскорее
и с гарантией отправить их в потусторонний мир – на небеса.

Е. К. Дулуман, «О моём мировоззрении»,
А-сайт, http://www.ateism.ru/duluman/creative.htm

Продолжающееся уже несколько лет противостояние между Русской православной церковью (РПЦ) и российским обществом серьёзно обострилось после опубликования Министерством образования программы по предмету «Православная культура» [1], введения которого в школьную сетку часов, в качестве обязательного предмета, всеми правдами и неправдами добивается РПЦ.

Руководители РПЦ не могут не понимать, что они являются провокаторами серьёзного конфликта в обществе, но… очень торопятся. И причины такой торопливости вполне понятны. Если в первые годы после ликвидации СССР отношение к РПЦ со стороны очень большой, возможно даже подавляющей, части общества лежало в диапазоне от «поддерживаю» до «отношусь нейтрально», то сегодня ситуация существенно изменилась. В настоящее время, это отношение размылось от «поддерживаю» (и даже, фанатично) до «категорически не принимаю» при сокращении доли населения, относящегося к РПЦ нейтрально. Таким образом, общество поляризовалось по очень опасному для стабильности вопросу. Причём динамика изменения настроений, явно не в пользу РПЦ. Причин для такой, неблагоприятной для РПЦ, динамики достаточно много. Перечислим некоторые из них.

Утверждения иерархов о том, что религия вообще, и православие в частности, может защитить общество от безнравственности, преступности, других негативных явлений потерпело полный провал. Параллельно с так называемым «возрождением» православия, ростом богатства РПЦ, астрономическими суммами затрат на восстановление храмов (один только ХХС чего стоил [2 – 4]), наблюдается беспрецедентный рост преступности, наркомании, пьянства, культа денег, базарного торгашества и множества других асоциальных явлений. Фактически это признает и сам глава РПЦ А. М. Ридигер (псевдоним – Алексий II) [5].

Об отсутствии корреляции между религиозностью общества и уровнем его нравственности говорят и факты отечественной истории. Повсеместное и обязательное преподавание Закона божьего в царской России никак не уберегло народ от выступлений против власти, в частности против власти РПЦ, а власть – от расстрелов своего народа, распутинщины, полной потери контроля над происходящим в стране и, в конечном итоге, от государственного переворота. События гражданской войны также показали несостоятельность тезиса: если православный – значит высоконравственный. Подавляющее большинство участников тех событий (как с одной, так и с другой стороны, а также многочисленные свободные бандиты) были православными. В меру своей религиозности, они посещали церковь, в соответствии с уровнем своего образования изучали православный Закон божий. Но эта пресловутая православная «нравственность» никак не мешала им ненавидеть, расстреливать и вешать друг друга, грабить население, даже не принимавшее участия в этих разборках.

И вообще, поведение РПЦ, с самого появления её на Руси, никогда не отличалось высоконравственными деяниями. Массовые преследования «язычников» и расправы над ними на заре насаждения православия, казни «ведьм» и «колдунов» в средние века [6 – 9]. И сегодняшняя православная «нравственность» не желает оценивать эти деяния как преступные. Нигде и никогда РПЦ публично так и не признала даже сам факт этих преступлений. Не говоря о том, чтобы покаяться перед народом за их совершение.

Далее – сегодняшние гомосексуальные скандалы с участием иерархов РПЦ [10], аферы с табаком и алкоголем, контрабанда ширпотреба, проводимые её дочерними фирмами [11]. Несмотря на все старания РПЦ замять эти факты, они стали достоянием гласности.

Так о какой же православной «нравственности» может идти речь?

Именно поэтому, иерархи, прекрасно сознавая неблагоприятную для РПЦ динамику изменения настроений общества, очень спешат: им требуется любыми путями официально утвердить своё положение в качестве властной идеологической структуры государства до тех пор, пока у РПЦ имеется хоть малейшая общественная поддержка. Промедление для них смерти подобно – ещё год – два и подавляющая часть общества полностью отвернётся от религии, раскусив лживость, безнравственность и полную несостоятельность её проводников. Поэтому РПЦ ничего не остаётся, как врать, нагромождая одну ложь на другую. К сожалению, в этом процессе продвижения в общество тотальной, и как лавина нарастающей, религиозной лжи принимают участие и государственные должностные лица, в частности министр образования В. М. Филиппов.

Заявления А. М. Ридигера и В. М. Филиппова о том, что обязательные уроки православия в школах вводиться не будут, по существу, являются ложью. В письме на имя В. М. Филиппова, А. М. Ридигер пишет: «…мы не можем вводить в государственной школе обязательный "Закон Божий", как это было до революции, но религиозно ориентированные дисциплины справедливо было бы включить в сетку обязательных предметов по принципу равноправной альтернативы, а не в качестве реально неосуществимого в широком масштабе факультатива…» [5]. Именно с этого письма началось тотальное наступление РПЦ на образование на федеральном уровне. На местных уровнях такое наступление началось раньше и этот ползучий, по сути государственный, переворот продолжается и по сей день.

В действительности, декларируемый РПЦ отказ от обязательности преподавания Закона божьего является тактическим ходом в борьбе за идеологическую власть, которую РПЦ ведёт против общества. Наиболее явно это следует из директивы А. М. Ридигера, которую он направил своим подчинённым. Этот документ подробно инструктирует руководителей местных структур РПЦ о том, какие конкретные действия следует предпринять, чтобы внедрение предмета «православное вероучение» (т. е. того самого Закона божьего) в государственные и муниципальные школы прошло успешно. Особенно показателен п. 7 этой директивы: «7. Если встретятся трудности с преподаванием основ православного вероучения назвать курс "Основы православной культуры", это не вызовет возражений у педагогов и директоров светских учебных заведений, воспитанных на атеистической основе (выд. – А. К.)» [12].

Таким образом, в противовес публичным заявлениям, А. М. Ридигер ставит перед своими подчиненными скрываемую от общества (разумеется, эта директива официально не публиковалась), но вполне определенную цель – внедрить в школьное образование именно Закон божий и даёт им прямое указание: для достижения этой цели использовать ложь.

В унисон А. М. Ридигеру действует и министр образования В. М. Филиппов – попытка внедрить Закон божий отчетливо видна в школьной программе «Православная культура» [1], которую Минобразования пыталось включить в учебные планы. И это несмотря на то, что в публичных заявлениях В. М. Филиппов неоднократно открещивался и продолжает открещиваться от таких намерений, т. е. и со стороны представителей власти – такая же ложь. Только решительное противодействие общества с требованием отставки В. М. Филиппова несколько притормозило процесс этой религиозной экспансии.

В схожести методов А. М. Ридигера и В. М. Филиппова нет ничего удивительного. В конечном итоге, и тот, и другой – выходцы из среды мелкомасштабных идеологических аппаратчиков: В. М. Филиппов – из советской номенклатурной, а А. М. Ридигер – из советской православной. Советская власть базировалась на идеологии, несколько отличной от православной, но и в той, и в другой методы проведения идеологических установок в жизнь очень схожи – это вымысел и ложь.

Хотя следует отметить, что, в своих основах, марксизм-ленинизм всё же обладал некоторыми неоспоримыми достоинствами по сравнению с православием. Во-первых, в его арсенале отсутствовал примитивный вымысел о чудесах: хождении по воде, исцелениях «по мановению», воскрешении из мертвых и прочих, явных религиозных мифах. Во-вторых, «светлое будущее», к которому предписывалось стремиться советскому человеку (аналогично тому, как православному верующему предписывается стремиться в рай), предполагалось построить на Земле, т. е. всё же в нашем, реально-существующем Мире, а не в вымышленном потустороннем. В-третьих, святая троица – Маркс-Энгельс-Ленин была создана путём канонизации реально живших на Земле людей, в отличие от троицы – Отец-Сын-Святой Дух, первый и третий из которых – персонажи явно вымышленные: бог-Отец – древнееврейский бог Яхве, а бог-Святой дух – чистая абстракция, скорее всего, не имевшая конкретного прообраза даже в древней мифологии. Что касается бога-Сына, то, пожалуй, нет никаких исторических (во всяком случае, общеизвестных) данных, указывающих на то, что для этого бога имелся реальный прообраз. Скорее разумно предположить, что Христос – герой народной молвы, некий собирательный идеал, выстроенный из легенд и преданий о добрых мессиях ¹. Разумеется, прообразами таковых мессий могли быть (но могли и не быть) реально существовавшие когда-либо различные проповедники тех или иных верований и вероучений. За человеческую историю подобных проповедников появлялось великое множество (таковые появляются и сегодня – «Белое братство», «Иисус Мария Христос», «Виссарион», «Аум-Сенрике» и т. п.).

Таким образом, наиболее прогрессивным отличием марксистской идеологии от христианской следует признать материалистический взгляд на Мир. К началу XX в. в развитых странах позиции христианства были серьезно расшатаны и ослаблены. Легенды о сотворении мира, о загробной жизни, о чудесах и пр. всерьёз воспринимались лишь очень ограниченной частью общества. Со второй половины XIX в. в мире началось бурное развитие науки. Стремительно накапливающиеся знания требовали глубокого и всестороннего осмысления. Христианские взгляды, в силу того, что они были построены на представлениях об окружающем мире двухтысячелетней давности, не могли стать инструментом такого осмысления. Поэтому миропонимание, особенно научное, окончательно отвернулось от богословия и перешло на позиции более реалистичных философских направлений. Основным из таких направлений стал материализм. Материалистическое мировоззрение, будучи исключительно динамичным, немедленно вобрало в себя все научные достижения конца XIX – начала XX вв. и стало тем инструментом, который наилучшим образом отображал действительность и согласовывался с накопленными знаниями.

Советская власть силовым и репрессивным путём изменила политический государственный строй России, приняв в качестве государственной идеологии марксизм, а вместе с ним и материализм марксистского толка. Советский режим, изменив политическое устройство государства, предоставил возможность выжить прогрессивному для России того времени материалистическому мировоззрению. Несомненной заслугой этого мировоззрения было полное изгнание из научной парадигмы религиозных мифов многовековой давности, что позволило советской науке сделать огромный шаг вперёд. Одновременно была подтянута на высший уровень система образования, в немалой степени за счёт широты охвата населения сетью просветительских учреждений. Для эффективной просветительской деятельности научно-мировоззренческий уровень марксистского материализма был более чем достаточен. Марксизм основывался на взглядах, соответствующих миропониманию конца XIX в. и, по сравнению с религиозными представлениями, почти не расходился с новейшими научными знаниями, накопленными к 20-м – 30-м гг. XX в.

Но это «почти» предопределило многие, далеко не прогрессивные, тенденции развития в СССР академической науки и высшей школы. Вплоть до 60-х гг. XX в. стратегия научных исследований должна была строго следовать учению марксизма-ленинизма. И выбирали эту стратегию не учёные, а администраторы и политидеологи. Наиболее известные примеры такого выбора – запрет на развитие генетики и кибернетики. А многие учёные сталинской эпохи, не умевшие или не желавшие изображать из себя «правоверных», поплатились за свою строптивость свободой, а то и жизнью (о судьбе Н. И. Вавилова см. напр. [13]).

Только после смерти И. В. Сталина (1953) и XX съезда КПСС (1956) учёных, за высказывание «нежелательных» научных взглядов (не связанных с политикой), перестали расстреливать и отправлять в лагеря. А ещё через несколько лет науке было разрешено в некоторых пределах совершенствовать и видоизменять научное мировоззрение и в научной среде стало допускаться умеренное вольнодумство. Генетика, кибернетика, некоторые другие научные направления были «реабилитированы».

После своего прихода к власти, советское руководство было неспособно одним махом избавиться от методов многовекового догматического и террористического наследия РПЦ и царского режима. Видимо, оно к этому и не стремилось, – религиозно-догматический подход давал руководителям советского государства определенные морально-нравственные основы для самооправдания при проведении репрессий против неугодных. Идеологи советской власти канонизировали мировоззренческие взгляды Маркса-Энгельса, а после смерти В. И. Ленина – Маркса-Энгельса-Ленина, превратив эти взгляды в догму, а самих основоположников – в «Святую троицу». Канонизация этой троицы, вера в её иллюзорную непогрешимость создала условия для появления сталинского фашизма. Навязывая и эксплуатируя эту веру, И. В. Сталин, имевший православное образование, успешно перенёс многовековой опыт РПЦ и самодержавия по подавлению инакомыслия в России на подавление инакомыслия в СССР, т. е., фактически, на создание фашистской диктатуры.

Проявления фашизма разнообразны, но обязательными его атрибутами являются наличие высшей цели и олицетворяющих эту цель объектов (или субъектов) поклонения – идолов. Каждому члену общества навязывается боготворчество – ему предписывается «сотворить в себе бога», т. е. свято верить в эту высшую цель и поклоняться этим идолам. А на того, кто эти предписания отказывается или не может выполнить, навешивается ярлык:

- «враг нации», «коммунист» – в Бухенвальд, под расстрел;

- «еврей», «славянин», «цыган» – в Освенцим, в газовую камеру;

- «враг народа», «изменник», «агент» – в Соловки, в Лефортово, под расстрел;

- «язычник», «раскольник», «еретик» – огнём обратить в «истинную веру», уничтожить;

- «колдун», «ведьма» – в инквизицию, на дыбу, на костер;

- «неверные» – крестовый поход (в наше время, – теракт).

Это – примеры фанатизма, в том числе религиозного, а по сути – тривиального фашизма. Любая идеология склонна к переходу в фашизм, если в ней присутствует триединство: высшая цель–идол–вера. Всегда найдутся фанатики, которые с глубокой верой в этого идола, ради достижения высшей цели будут не просто лгать (ложь и глубокая вера – родные сестры), но пойдут на любые преступления.

Даже гуманистическая ориентированность высшей цели не гарантирует от перехода к фашизму. Так, в первооснове учения К. Маркса лежали всё же во многом человеколюбивые и достаточно ясно изложенные, хотя и утопические, принципы. Сталинская клика использовала эти принципы в качестве красивой обёртки, приняв на вооружение в качестве высшей цели самый утопичный из них – «построение мирового коммунизма». А классиков марксизма-ленинизма изобразила идолами. Народам СССР было предписано свято и фанатично верить в эту высшую цель и поклоняться этим идолам.

Сегодняшние сторонники православия обвиняют в большевистском, в том числе сталинском, терроре идеологию коммунизма. Но, вообще говоря, сам по себе коммунизм просто не имел возможности совершить никаких преступлений и вообще никаких деяний – ни плохих, ни хороших, т. к. реального коммунизма на нашей планете никогда не существовало. С сегодняшних позиций, коммунизм может рассматриваться (а разумными людьми именно так рассматривался и в советское время) лишь как утопическая цель, практически столь же нереальная, как и мифически-вымышленное «царствие божие». Утопическая идея коммунизма имеет с реальными деяниями сталинского режима ровно столько же общего, сколько общего имеется между сказочной идеей о «царствии божием» и реальными деяниями РПЦ. Обвинять в преступлениях сталинской «церкви» саму идею о возможности достижения коммунизма в неопределенном светлом будущем – то же самое, что обвинять в преступлениях православной церкви саму идею о возможности попадания в «царствие божие» в несуществующей загробной жизни. Преступления обеих этих церквей совершались не идеями, а конкретными людьми – носителями и пользователями этих идей. Показательно, что конкретные люди – руководители РПЦ не только не препятствовали деяниям сталинского фашизма, а подобострастно и угодливо прославляли его главного идеолога [14]. Отголоски сталинского (а по большому счёту, средневекового православного) фашизма прослеживались до конца 80-х годов. Сегодняшняя РПЦ пытается вновь возродить эту идеологию.

Суть религиозного вероучения составляет неизменный набор вымысла, а вера в этот вымысел – суть самой религии. Без сохранения такой неизменности – религия прекращает существование, а с прекращением существования религии прекращает своё существование и соответствующая церковь – её ненужность становится очевидна. Имеет место тривиальный порочный круг: церковь существует для поддержания религии, религия существует для поддержания церкви. И этот круг удерживает человеческая алчность и жажда власти: церковные иерархи, стремящиеся к материальному благополучию, почитанию со стороны паствы и не умеющие делать ничего полезного для общества, при размыкании этого круга остаются ни с чем. Разумеется, иерархов это не устраивает: они не хотят терять ни свой искусственно созданный престиж, ни своё реальное материальное благополучие.

Поэтому смысл деятельности этих иерархов заключается в распространении и утверждении своего религиозного вероучения в форме непререкаемой истины среди как можно большего количества людей (верующих) и, по возможности, жёсткого психологического давления на них (шантажа) для внушения недопустимости сомнения в истинности и ценности этого вероучения под угрозой «гнева господня», «попадания в ад» в вымышленной «загробной жизни» или других кар. Шантаж необходим религии «как воздух», для того, чтобы запретить саму мысль о допустимости проверки религиозного вероучения, которое, являясь фантастическим нагромождением друг на друга мифов и легенд разных времён и народов, разумеется, никакой серьёзной проверки выдержать не может. Вместе с тем, весь этот вымысел, эти мифы и легенды церковь преподносит как действительность. Обман и шантаж – такова истинная суть религии и религиозной нравственности.

Сегодня РПЦ, стремясь к идеологической власти в стране, пытается вернуть общественное сознание к христианским высшим целям и «допотопным» христианским идолам. Что же она предлагает? Вместо выхолощенной до пустоты утопической высшей цели «построения мирового коммунизма» – ещё более пустую (здесь и выхолащивать нечего) мифическую высшую цель – «спасение души». Вместо троицы Маркс-Энгельс-Ленин – троицу Отец-Сын-Святой дух. Вместо долбления Истории КПСС, которую студенчество 60-х – 70-х гг., в силу её тупости, с грустной иронией так и окрестило – «Закон божий», долбление «истинного» Закона божьего, именуемого главой РПЦ А. М. Ридигером «христианской наукой». Представление об этой «науке», которую столь упорно стремится внедрить в государственные школы Министерство образования, можно получить из статьи [15].

Что же нас ждёт, если РПЦ сумеет реализовать свои планы? Сегодня уже нельзя сразу «на костер» или «к стенке». Всё же к «просвещенному Западу» стремимся. Так что ждут нас «новые технологии». Не хочешь, например, Закон божий изучать на свободе – шагом марш в армию, там в тебя его быстро вложат. А вышел из призывного возраста – глядишь, вместо «психушки» в монастырь сошлют. Будешь молиться богу под присмотром «святых» (а то и «голубых») отцов. Они быстро научат истинной христианской «нравственности».

Конечно, религии существуют внутри общества и впитывают в себя те или иные общественные традиции. Поэтому в религиозных вероучениях могут содержаться некоторые, установившиеся в обществе, нравственные нормы. Но в вероучениях эти нормы, во-первых, выражены в достаточно нелепых для современного восприятия формулировках. А во-вторых, окружены нагромождением неимоверного количества мифов, выдумок, легенд (т. е., опять же ложью), что существенно затрудняет процесс «отделения зёрен от плевел».

Приведенные обстоятельства не позволяют рассматривать религии как нравственные основы общества. И уж во всяком случае, эти обстоятельства никак не препятствуют, а то и способствуют, проявлению агрессивности склонных к фашизму религиозных фанатиков.

Фашизм любого толка ненавидит атеистов ². Причина проста. Атеизм – антипод фашизма и фанатизма. Атеист неприемлет никаких утопических высших целей и не поклоняется никаким идолам. Все цели атеиста являются обычными, земными, человеческими, но никак не «высшими». В результате, в отличие от религиозного фанатика, атеисту не свойственно и метание между высшими целями от одной идеологии к другой.

А вот человек, склонный к восприятию цели как «высшей», вполне может перекреститься из одной веры в другую. Так, И. В. Сталин отрёкся от своего православного прошлого и, перекрестившись в псевдокоммуниста, создал собственный фашизм со своей уникальной атрибутикой. Обратную пертурбацию мы наблюдаем в наши дни: многие псевдокоммунисты с легкостью перекрещиваются из псевдоатеистов в псевдоправославных. Одним из ярких примеров такого метания может служить поведение сегодняшнего лидера КПРФ Г. А. Зюганова [16]. Это не удивительно – большевистский режим и сталинский фашизм, по используемым методам, мало чем отличаются от христианства. Происходит лишь замена одной высшей цели на другую, одних идолов на других и некоторая смена атрибутики и ритуалов.

В действительности, и большевистские, и православные идеологи всегда ставили (а православные пытаются реализовать и сегодня) перед собой отнюдь не «высшую», а вполне тривиальную цель: используя желание людей жить в человеческих условиях, и подсовывая им мифически-утопическую идею о будущем «рае», самим пользоваться вполне современными и вполне реальными благами и не когда-нибудь в неопределенном будущем, а сегодня, здесь и сейчас, на нашей планете Земля, в нашем государстве и в нашем обществе.

Для достижения своей цели эти идеологи, во все времена, применяли и применяют метод «кнутов и пряников». В качестве первоначального «пряника» обществу предлагается принять ту или иную мифическую (или утопическую) идею, сулящую сказочные блага в неопределенном будущем. В обществе всегда найдётся контингент наиболее внушаемых индивидуумов, которые воспримут эту идею как свою собственную, т. е. станут верующими в неё. Это – фанатики, для которых принятая идея становится смыслом жизни. В большинстве, по своей внутренней психологии, – это люди, с одной стороны, склонные признавать идеологическую власть авторитета (в т. ч. авторитета обожествленных идолов) над собой, а с другой стороны, стремящиеся утвердить власть своего авторитета над другими. Действуя по своему внутреннему убеждению, они являются наиболее активными, наиболее надёжными и бескорыстными проводниками и распространителями этой идеи в широких слоях общества. (Типичный сетевой маркетинг: навязывается никчёмный товар, а то и просто пустота, и обещаются сказочные блага в будущем – финансовые или духовные.)

Второй эшелон верующих – верующие прагматики. Они принимают идею как данность, к которой, возможно, внутренне и равнодушны, но и не собираются отвергать: кто знает? а вдруг «здесь что-то есть»? Некоторых из них работа на эту идею кормит, одевает, обеспечивает благами, а то и властью. От добра – добра не ищут. Это – серость, не обременённая особыми стремлениями к чему бы то ни было и не имеющая ни собственных взглядов, ни собственных идеалов. Подобный контингент с одинаковым усердием готов служить кому угодно и чему угодно, если такая служба даёт возможность оставаться «в ладу с властью», «при власти», а то и «внутри власти». Это – лизоблюды, та часть советского «блока коммунистов и беспартийных», которые из вчерашних «твёрдых и последовательных», исповедовавших атеизм (именно исповедовавших!), работников КПСС и ВЛКСМ, сегодня с неимоверной легкостью и быстротой перекрестились в столь же «твёрдых» последователей и сторонников православия. Вчера они исправно служили идеям «святого, всепобеждающего, непререкаемого, единственно верного» (и вроде бы атеистического?) марксизма-ленинизма, – сегодня неожиданно «прозрели» и столь же прилежно прислуживают, но теперь уже антимарксистским прохристианским идеям тоже «святого» и столь же «непререкаемого и единственно верного…»

И фанатики, и верующие прагматики принимают формулу: «приказ начальника – закон для подчиненного». Или, в более обиходной интерпретации: «я – начальник, ты – дурак; ты – начальник, я – дурак». Но по отношению к фанатикам в этой формуле присутствует одно «но».

Фанатики, в отличие от прагматиков, – убежденные сторонники идеи. Они прямолинейны и обуяны этой идеей. И если фанатик заметит, что действия начальника расходятся с провозглашенными принципами, то он может «наломать дров». Поэтому, попав наверх иерархической лестницы, фанатики опасны для всей структуры: своей прямолинейностью и убежденностью они могут серьёзно помешать осуществлению планов высокопоставленных идеологов, настоящие цели которых, как правило, диаметрально расходятся с декларируемыми. Поэтому иерархическая структура стремится оставить фанатиков на самых нижних «этажах» иерархии, используя их рвение и фанатичную убежденность для привлечения в свои ряды широких масс населения и для проведения акций устрашения в отношении противников декларируемых взглядов. Это – чернорабочие того самого сетевого маркетинга. Как пример такого фанатизма можно привести разгром фашиствующими молодчиками выставки «Осторожно, религия» в выставочном центре им. А. Д. Сахарова [17].

И, наконец, третья категория «верующих» – псевдоверующие прагматики – люди, внутренне не разделяющие господствующую идеологию, а лишь изображающие из себя таковых для достижения тех или иных целей. Казалось бы, что – это наиболее циничная и наиболее бессовестная категория сторонников религии. В каких-то случаях, видимо, так. Но не всегда. Позволю себе рассказать небольшой эпизод из своей жизни.

Школу я закончил во время брежневского «застоя». Единственный из всего выпуска не комсомолец, причём по «идейным» или, скорее, в противодействие идейным, т. е. по «диссидентским» соображениям. Шесть лет работал в одном из режимных НИИ атомной промышленности, так и не вступая в комсомол. (Следует отметить, что, несмотря на то, что в коллективе института все поголовно окружавшие меня люди соответствующего возраста были комсомольцами, я ни разу не ощутил по отношению к себе негативного отношения не только со стороны товарищей, но и со стороны руководства. В научной среде фанатики – всё же редкость. Лишь иногда секретарь комитета комсомола, с которым мы были в дружеских отношениях, в шутку спрашивал: «Когда же ты, наконец, станешь "союзной" молодежью и перестанешь портить мне отчётную статистику?»)

Затем, перейдя работать в другой НИИ, сложилось так, что я начал преподавать в вечерней физ.-мат. школе (к тому времени у меня были закончены 3 курса ВУЗа). Школа работала под эгидой комитета комсомола института, и через некоторое время, в возрасте 25 лет и исключительно добровольно, я всё же стал членом этой организации. Зачем мне это было надо? С одной стороны, – чистый прагматизм: «законы жанра» того времени были таковы, что любая деятельность, особенно просветительская, должна была быть освящена тогдашней «церковью» – КПСС (или её младшим братом – ВЛКСМ). Но, с другой стороны, – это был шаг, юридически связывающий меня с людьми, с которыми мы вместе занимались интересным делом. Стал ли я верующим в идеалы «светлого будущего» после того, как записался в члены этой «церкви»? Разумеется – нет. Были ли верующими в эти идеалы мои товарищи, работавшие со мной? В подавляющем большинстве не были, хотя, наверное, «в семье – не без урода». Но кем же в таком случае мы были по отношению к этим идеалам? – Типичными псевдоверующими прагматиками, понимающими несостоятельность «непререкаемого и всепобеждающего…», но, в силу обстоятельств, вынужденные выполнять некий минимально-требуемый «свыше» формальный ритуал. Правильно ли мы поступали? И тогда считал, и сейчас, по прошествии 30 лет, считаю, что правильно. Мы хотели делать полезное дело – рассказывать детям, как устроен Мир, и мы это дело делали.

Но существует ещё одна категория верующих (или, псевдоверующих?). Эту категорию можно охарактеризовать не по их внутреннему отношению к провозглашаемым идеалам, а по внешнему поведению. Это, говоря современным языком, – имиджмейкеры вероучения, обеспечивающие этому вероучению материальную поддержку и публичную рекламу.

Применительно к сегодняшней религии, в первую очередь, в указанную категорию, разумеется, входят сами иерархи РПЦ, открыто и последовательно действующие в интересах своей религиозной структуры. Пока их деятельность не выходит за рамки конституционного права об отделении церкви от государства, к ним совершенно недопустимо предъявлять претензии. Но следует твёрдо помнить, что желание выйти за эти рамки, т. е. стремление к экспансии, есть внутренняя потребность любой религии. И лишь само общество, применяя имеющиеся в государственном арсенале юридические, а при необходимости и законные судебно-полицейские меры, способно эту экспансию предотвратить.

К сожалению, некоторые администраторы, обязанные обеспечить обществу защиту от религиозной экспансии, действуют в прямо противоположном направлении – создают для неё условия, т. е. сами становятся такими имиджмейкерами. Кроме уже упомянутого министра В. М. Филиппова, здесь, в первую очередь, следует назвать мэра г. Москвы Ю. М. Лужкова ³.

В заключение, для любителей осенять себя крестным знамением перед объективами телекамер и фотоаппаратов, небольшая выдержка из «Нового Завета» (иерархам – организаторам церковно-телевизионных мероприятий тоже вспомнить не грех):

«5 И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

6 Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» [18].

¹ Именно как фольклорного героя рассматривал Иисуса Христа великолепно знавший историю православия русский ученый В. И. Вернадский [19].

² Две цитаты об атеизме из речей Адольфа Гитлера см. на странице Атеизм (содержание раздела).

³ О «просветительской» деятельности Ю. М. Лужкова см. подраздел: Мэр, академик и… вообще, Всея Руси.

⁴ Копию заметки И. Замуруевой см. А-сайт:: http://www.ateism.ru/articles/xxc.htm