ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Осень 2008 № 4 (49)

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ХРЕСТОМАТИЯ

	Глубоко религиозный неверующий Заслуженное уважение (Фрагмент гл. 1 книги) (The God Delusion. Chapter 1: A Deeply Religious Non-Believer. Deserved Respect)
Ричард Докинс

От редакции
Весной этого года готовился выход в свет книги Ричарда Докинса «Утраченная иллюзия Бога» – «The God Delusion» (или, в иных переводах, – «Иллюзия Бога», «Мираж Бога» и т. д.). Обстоятельная рецензия на эту книгу публиковалась в Здравом смысле (см.: Леонид Ярославский. Почему люди верят в Бога? Новая книга Р. Докинса. / ЗС весна 2007 № 2 (43), с. 63 – 66.). До сих пор книга не вышла. Публикуем информацию с сайта www.richarddawkins.ru/the_god_delusion.html и фрагмент 1-й главы книги.

www.richarddawkins.ru

В «Иллюзии Бога» (Заблуждение о Боге), Ричард Докинс, знаменитый эволюционный биолог, профессор Оксфорда и автор многочисленных трудов представляет нам ещё один занимательный, тщательно аргументированный атеистический трактат, в равной степени красноречивый и провокационный. Его основной постулат заключается в том, что коллективная иррациональная вера в «гипотезу Бога» не только глупа («вершина измены интеллекту»), но и ведёт к разрушительным последствиям: «всеобщая нетерпимость, угнетение, фанатизм, высокомерие, жестокость к детям и женщинам, ненависть к гомосексуалистам (бомбёжки клиник), война, террористы-смертники и образовательные системы, проповедующие невежество, когда дело доходит до математических и естественных наук».

Безусловно, дабы спровоцировать своих противников, Докинс не только изображает «психотического» Бога Ветхого Завета в виде «возможно самого отталкивающего образа во всей беллетристике: ревнивого и гордого, мелочного и несправедливого, неумолимого и мстительного деспота; кровожадно истребляющего народы расиста, гомофоба, распространителя чумы, маниакального садомазохиста, капризного и злобного хулигана», но и весьма убедительно опровергает каждый значительный аргумент существования Бога, демонстрируя, как религиозные убеждения Отцов-основателей США создают угрозу свободам общества.

Скандальная книга британского учёного
о вере и Церкви скоро появится в России

Книга всемирно известного британского учёного и популяризатора науки Ричарда Докинса «The God Delusion» (рабочий вариант русского названия – «Утраченная иллюзия Бога») будет издана в России весной 2008 года.

«God Delusion – это бестселлер, который обошёл США и Европу. Его автор оказался на острие дискуссий, бурно идущих в последнее время, и наступлений, которые инициировали креационисты, настаивающие на том, что теория Дарвина является никем не доказанной и недостойна того, чтобы её преподавать в школе», – сказал РИА «Новости» генеральный директор получившего права на публикацию в России издательства «КоЛибри» Сергей Пархоменко.

В своём произведении Докинс обращается к теме веры и Церкви. Он подвергает критике основы религии, опровергает аргументы сторонников учения о божественном происхождении всего сущего и доказывает неправдоподобность учения о Боге.

Пархоменко объяснил, что бурные дискуссии относительно теории эволюции и её преподавания в школах сейчас идут и в нашей стране. Однако, по его словам, речь идёт не о сугубо российской, а об общемировой дискуссии. «Дискуссия идёт сейчас с всеобщим жаром, несмотря на то, что, например, католическая церковь в лице Папы Римского признала теорию Дарвина и объявила, что она не мешает человеку верующему продолжать верить. Книга в этом смысле очень актуальна», – подчеркнул глава издательства. По мнению Пархоменко, Докинс является сегодня одним из крупнейших в мире популяризаторов науки, он «глубоко понимает, что происходит в научной мысли в целом, и умеет говорить об этом с людьми, умеет продвинуть это в массы».

Директор издательства выразил надежду на то, что в России God Delusion вызовет большой интерес читателей. Вместе с тем он опасается, что книга «может вызвать какие-то эксцессы». Новый труд Докинса с момента первой публикации осенью 2006 года вызывает споры среди сторонников и противников эволюционистского мировоззрения. Американский научно-популярный журнал Discover в связи с выходом God Delusion окрестил Докинса «ротвейлером Дарвина», поставив его в один ряд с знаменитым биологом-эволюционистом Томасом Хаксли, которого в конце XIX века называли «дарвиновским бульдогом», а английский журнал Prospect вывел Ричарда Докинса одним из трёх самых заметных мировых публичных интеллектуалов наряду с Ноамом Хомски и Умберто Эко.

Профессор Ричард Докинс – не только популяризатор науки, но и выдающийся биолог. Он получил мировую известность в 1976 году, опубликовав книгу «Эгоистичный ген», которая в популярной форме освещала взгляд на эволюцию с позиции генетики и в которой был введён термин «мем». В 1982 году он внёс значительный вклад в теорию эволюции исследованием «Расширенный фенотип».

23 марта 2007 (По материалам: РИА «Новости»)

Мальчик лежал ничком в траве, подбородком упёршись в ладони. Вдруг он обнаружил, что целиком захвачен открывшейся его внутреннему взору подробнейшей картиной спутанных стебельков и корней, леса в микрокосме, преображённого мира муравьев, жучков и даже – хотя в этот миг он и не мог бы в этом себе вполне отчитаться – миллиардов почвенных бактерий, беззвучно и невидимо созидающих структуру этого микромира. Неожиданно микро-лес дёрна как будто превратился во что-то великое и единое с миром и восхищённой душой мальчика, созерцающего эту картину. Он осмыслил пережитое в религиозном духе, и, впоследствии, это привело его к церковной карьере. Он был посвящен в духовный сан Англиканской церкви и стал капелланом моей школы, моим любимым учителем. Именно благодаря такому доброму и открытому священнику, как этот мой учитель, никто и никогда не скажет, что религия навязывалась мне силой.

	Карл Саган

В другое время и другом месте – тот мальчик мог бы быть и мною, застывшим под ночным небом, взирая на созвездия Орион, Кассиопея и Большая Медведица, в слезах от неслышимой музыки Млечного пути, опьянённый ночными запахами франгипани и нарциссов в африканском саду. Почему одно и то же чувство определило развитие моего капеллана в одном направлении, а меня в другом – вопрос, на который нелегко дать ответ. Похожая на мистическую реакция на природу и универсум вполне обычна среди учёных и мыслителей. Это никак не связано с верой в сверхъестественное. По крайней мере в своём детстве мой наставник вероятно не знал (как и я) о путях происхождения видов – я имею в виду знаменитый пассаж о «заградительном валу», «с птицами, поющими на ветвях, вьющимися вокруг различными насекомыми, червями, копающимися во влажной земле». Будь он знаком с ним, то наверняка с ним согласился бы и, вместо священничества, мог бы прийти к тому дарвиновскому воззрению, что «всё рождается по законам, действующим вокруг нас». –

Так, из войны природных сил, из борьбы с голодом и смертью напрямую возникли самые удивительные объекты, которые мы только способны себе представить, – именно, высшие млекопитающие. В этом воззрении на мир есть своё величие, – с его немногими силами, изначально одушевлявшими несколько или только одну живую форму, которые, в то время как наша планета проходила циклы своего развития следуя неизменному закону тяготения, от столь простого начала развивались и развиваются в бесконечное множество прекрасных и чудеснейших форм. Карл Саган, в своей «Бледно-голубой точке», писал:

«Да, вряд ли хоть одна из главных религий, взглянув на достижения науки, заключит: “Это лучше, чем мы думали! Мир много шире, чем говорили наши пророки, он более велик, тоньше устроен, красивее”? Вместо того все они говорят: “Нет, нет, нет! Мой Бог – Бог маленький, и я желаю, чтобы он таким и оставался”. Религия, всё равно старая или новая, которая отдаст себе отчёт в великолепии универсума, каким он открывается современной науке, должна быть способной развивать возможности культа и благоговения, стиснутые ныне рамками конфессиональных верований».

Все книги Сагана затрагивают самые чувствительные места трансцендентного чуда, монополизированного религией в последние века. Мои собственные книги вдохновлены той же идеей. Как следствие этого, я часто слышу о себе, что я глубоко религиозный человек. Один американский студент написал мне, как однажды он спросил своего преподавателя, имеет ли тот обо мне какое-то сложившееся мнение. «Конечно, – ответил преподаватель. – Его позиция в том, что позитивная наука несовместима с религией, но при этом он пребывает в восторге от природы и мира. На мой взгляд – это религия!» Но верно ли называть это религией? Не думаю. Нобелевский лауреат, физик (и атеист) Стивен Вайнберг указал на это, в своей книге «Мечтания и всеобщая теория»:

«Некоторые люди имеют столь широкие и гибкие представления о Боге, что естественно находят его везде, где захотят его отыскать. Говорят, что “Бог есть первичное”, или “Бог есть наша высшая природа”, или “Бог есть универсум”. Конечно, как и вообще всякому слову, слову Бог можно придать любой смысл, какой пожелается. Если вы захотите сказать, что “Бог есть энергия”, то обнаружите Бога и в куче угля».

Вайнберг определённо прав в том, что если слово «Бог» не должно превратиться в нечто полностью никчёмное, то оно должно использоваться в том смысле, в каком люди его используют обычно: для обозначения некоего сверхприродного творца, который был бы «достоин нашего почитания».

	Стивен Вайнберг

Много худшая путаница в понятиях образовалась по причине неумения отличать то, что может быть названо эйнштейновской религиозностью, от религии сверхъестественного. Эйнштейн иногда применяет термин Бог (и он не единственный из учёных-атеистов, кто поступает подобным образом), провоцируя заблуждения у приверженцев идеи сверхъестественного, жаждущих заблуждаться и почитать столь прославленного мыслителя за «своего». Драматическая (а может быть жестокая?) концовка «Краткой истории времени» Стефана Хокинга «и тогда мы постигнем дух Божий», как правило, искажается. Она ведёт людей к представлению, разумеется, ошибочному, что Хокинг – религиозный человек.

Биолог, специалист в изучении клетки, Урсула Гуденаф, в своей работе «Священные глубины природы» выглядит более религиозной, чем Хокинг или Эйнштейн. Она любит храмы, монастыри и соборы, и многие пассажи в её книге прямо-таки просятся вон из контекста и могли бы послужить орудиями религии сверхъестественного. Она доходит до того, что называет себя «религиозным натуралистом». И однако внимательное чтение её книги показывает, что в действительности она столь же убеждённый атеист, как и я.

«Натуралист» – слово двусмысленное. У меня оно вызывает в воображении образ героя моего детства доктора Дулитла из книги Хью Лофтинга (Дулитла, который, кстати, весьма напоминает «философского» натуралиста с Е.В.К. Бигль). В восемнадцатом и девятнадцатом веках слово «натуралист» значило то же, что оно значит и сегодня: это человек, изучающий мир природы. Натуралистами в этом смысле, начиная от Гилберта Уайта, часто бывали священники. Сам Дарвин в молодые годы посвятил себя церкви, в надежде, что не обременённая заботами жизнь приходского пастора позволит ему отдаться своей страсти к изучению насекомых. Однако философы используют термин «натуралист» совершенно в ином смысле, – как нечто противостоящее «супранатуралисту». Джулиан Бэджини разъясняет в своей книге «Атеизм: кратчайшее введение» смысл атеистического отношения к натурализму: «Во что действительно верит большинство атеистов, – это в то, что в мире существует лишь один род материи и род этот физический, а из него уже исходят сознание, красота, эмоции, нравственные ценности – короче, вся гамма феноменов, составляющих богатство человеческой жизни».

Человеческие мысли и эмоции вырастают из безмерно сложных взаимоотношений физических сущностей внутри мозга. Атеист в смысле «философский натуралист» есть тот, кто полагает, что за пределами естественного физического мира ничего не существует, – ни сверхприродного творческого разума, таящегося позади видимого мира, ни души, не связанной телом, ни чудес – разве что в смысле «природные явления, которых мы ещё не понимаем». Если есть нечто, по видимости лежащее за пределами природного мира, как на настоящий момент недостаточно понятое – мы надеемся, что со временем поймём и это и включим его в сферу естественного. Но и когда мы «расплетаем радугу», она не становится менее чудесной.

Великие учёные нашего времени, якобы верующие, обычно такими не оказываются, если вникнуть в их взгляды более глубоко. Это очевидно истинно в отношении Эйнштейна и Хокинга. Нынешний Королевский астроном и Президент Королевского общества Мартин Рис говорил мне, что он посещает церковь как «неверующий англиканец… и не из чувства лояльности к предкам». Он не разделяет теистических верований, но придерживается тех же поэтически-натуралистических воззрений, которые вызывал космос у тех других учёных, которых я здесь упоминал. В ходе недавней телевизионной передачи я призывал моего друга, акушера Роберта Уинстона, признанного столпа английского еврейства, признать, что его личный иудаизм носит именно такой характер и что в действительности он не верит ни во что сверхъестественное. Он был близок к тому, чтобы согласиться с этим, но в последний момент не решился (чтобы быть точным, это он брал у меня интервью, а не я у него). Когда я нажал на него, он ответил, что иудаизм составляет для него хорошую дисциплину, помогающую ему творить и вести достойную жизнь. Возможно, так оно и есть; но это, конечно, не придаёт ни малейшего веса аргументации в пользу истинности каких угодно заявлений о сверхъестественном.

Существует множество интеллектуалов-атеистов, гордо именующих себя евреями и соблюдающих еврейские обычаи, возможно, из чувства верности древним традициям или погибшим родным, но также по причине неясного и вводящего в заблуждение желания приклеить ярлык «религия» тому пантеистическому благоговейному чувству, которое многие из нас разделяют с его наиболее выдающимся выразителем, Альбертом Эйнштейном. Они могут и не верить в Бога, но – заимствуя фразу Дэна Деннета – они «верят в веру».

Одно из наиболее охотно и часто цитируемых замечаний Эйнштейна – «Наука без религии хрома, религия без науки слепа». Но Эйнштейн также сказал, что –

«Это, конечно, ложь, что вы читали относительно моих религиозных убеждений, ложь, которая систематически повторяется. Я не верю в Бога-личность и никогда не отрицал этого, а ясно выражал. Если во мне есть что-то, что можно было бы назвать религиозным, то это безграничное восхищение устройством мира, настолько, насколько наша наука способна его выявить».

Бенедикт Спиноза

Не может ли показаться, что Эйнштейн сам себе противоречит? Что его слова способны служить цитатами в аргументах как за ту, так и за другую сторону шора? Нет. Под «религией» Эйнштейн разумел нечто полностью противоположное тому, что обычно имеется в виду. Поскольку я продолжаю выяснять разницу между сверхъестественной религией, с одной стороны, и религией Эйнштейна, с другой, надо помнить, что лишь сверхъестественные божества я называю ложными.

Дальше я приведу ещё несколько цитат из Эйнштейна, чтобы дать почувствовать вкус эйнштейновской религии ¹.

«Я глубоко религиозный неверующий. Это какой-то новый вид религии».

«Я никогда не приписывал Природе назначение или цель, или что-либо, что могло бы быть понято антропоморфно. То, что я видел в Природе – это великолепное устройство, которое может быть понято лишь весьма несовершенно, и которое должно наполнять мыслящую личность чувством смирения. Это подлинно религиозное чувство, которое не имеет ничего общего с мистицизмом».

«Идея Бога-личности совершенно чужда мне и кажется даже наивной».

Во многих случаях, после смерти Эйнштейна, апологеты религии явно пытаются провозгласить Эйнштейна одним из их числа. Некоторые из его верующих современников видели его совершенно по-другому. В 1940 году Эйнштейн пишет знаменитую статью, в которой он объясняет своё заявление «Я не верю в Бога личность». Это и другие подобные заявления вызвали лавину писем от религиозных ортодоксов, многие из которых содержали намёки на его еврейское происхождение. Следующие отрывки взяты из книги Макса Джеммера «Эйнштейн и религия» (которая служит для меня главным источником из Эйнштейна по религиозным вопросам). Римско-католический епископ из Канзас Сити сказал: «горько видеть человека, выходца из народа Ветхого Завета и наследника его учения, который отрицает великую традицию этого народа». Другой католический священник вторит: «Нет Бога, кроме Бога-личности. … Эйнштейн не знает, о чём говорит. Он совершенно неправ. Некоторые люди полагают, что, если они достигли высоких степеней познания в какой-то области, то тем самым получают право выражать свои мнения во всех областях». Замечание, что религия составляет отдельную область, в которой кто-то может служить экспертом, из тех, что не должны приниматься без обсуждения. Этот священник по-видимому не стал бы обращаться за экспертизой ни к какому признанному «знатоку» по поводу точной формы или цвета подлинных вещей. И он и епископ считали, что Эйнштейн, будучи неспециалистом в теологии, не разобрался в природе Бога. Напротив, Эйнштейн очень точно понимал то, что он отрицал.

Некий американский римско-католический правовед, работающий в интересах одного экуменического объединения, писал Эйнштейну:

«Мы глубоко сожалеем о вашем заявлении… в котором вы высмеиваете идею Бога-личности. В прошедшие десять лет ничто не было столь весомым, что бы подвигало людей к мысли, что Гитлер якобы имел какие-то основания изгонять евреев из Германии, как ваше заявление. Признавая ваше право на свободу слова, я всё же скажу, что ваше заявление делает вас одаим из величайших источников разлада в Америке».

Нью-йоркский раввин сказал: «Эйнштейн бесспорно великий учёный, но его религиозные взгляды диаметрально противоположны иудаизму».

«Но»? «Но»? А почему не «и»?

Президент исторического общества в Нью Джерси написал письмо, которое столь разоблачающе демонстрирует слабость религиозного сознания, что стоит того, чтобы перечитать его дважды:

«Мы уважаем ваше учение, доктор Эйнштейн; но есть одна вещь, которую вы, кажется, не усвоили: Бог есть дух и не может быть обнаружен через телескоп или микроскоп, так же, как человеческая мысль или чувство не могут быть обнаружены при исследовании мозга. Как известно каждому, религия основана на вере, а не на знании. Каждая мыслящая личность, возможно, сталкивается время от времени с религиозными сомнениями. Моя собственная вера много раз бывала поколеблена. Но я никогда никому не говорил о своих духовных брожениях по двум причинам: (1) я боялся, что смогу, одним лишь предположением, потревожить и повредить жизни и чаяниям какого-нибудь близкого существа; (2) потому что я согласен с тем писателем, который сказал: “есть что-то злое в каждом, кто хочет разрушить чужую веру”…. Я надеюсь, доктор Эйнштейн, что ваши слова были неправильно переданы, и что вы ещё скажете что-нибудь более приятное для огромного большинства американцев, которое радо вас почитать».

Что за разрушительно разоблачающее письмо! Каждое предложение в нём источает умственную и моральную трусость.

Менее жалким, но более шокирующим было письмо основателя Ассоциации Храма Распятия (Calvary Tabernacle Association) из Оклахомы:

«Профессор Эйнштейн, я верю, что каждый христианин в Америке скажет вам – “Мы не поступимся своей верой в нашего Бога и сына его Иисуса Христа, и мы предлагаем вам, если вы не верите в Бога нашего народа, отправиться туда, откуда пришли”. Я делал всё, что было в моих силах, ради благополучия Израиля, и тут являетесь вы и единым заявлением, сорвавшимся с вашего богохульного языка, приносите больше вреда своему народу, чем все усилия христиан, любящих Израиль, могли способствовать искоренению антисемитизма в нашей стране. Профессор Эйнштейн, каждый американский христианин немедленно ответит вам – “заберите вашу сумасшедшую, ложную теорию эволюции и возвращайтесь обратно в Германию, откуда явились, либо прекратите попытки разрушить веру людей, приютивших вас, когда вы были вынуждены бежать с вашей родины”».

Единственное, в чём были правы эти критически настроенные теисты, это что Эйнштейн не являлся одним из них. Он неоднократно выражал негодование предположениями, что якобы был теистом. Однако, был ли Эйнштейн деистом, подобно Вольтеру или Дидро? Или пантеистом, как Спиноза, философией которого он восхищался: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в строгой гармонии всего существующего, но не в Бога, вмешивающегося в судьбы и действия человеческих существ»?

Давайте обратимся к терминологии. Теист верит в сверхъестественный разум, который, помимо своего основного исходного труда по созиданию мира, продолжает соприсутствовать в нём с тем, что наблюдать за ним и влиять на последующую судьбу своего творения. Во многих теистических верованиях божество лично вовлечено в человеческие дела. Бог реагирует на молитвы; прощает или карает грехи; вторгается в мир, являя свои чудеса в нём; озабочен нашими добрыми или злыми делами и знает, когда мы их свершаем (или даже собираемся их свершить). Деист также верит в сверхъестественный разум, но такой, чья роль ограничилась исходным установлением законов, направляющих мир. Деистический Бог никогда не вмешивается в последующее, и определённо не имеет никакой заинтересованности в человеческих делах. Пантеист вовсе не верит в существование сверхъестественного Бога, но использует слово Бог как не предполагающий бытие чего-либо сверхъестественного синоним Природы, или Мира, или глубочайшей упорядоченности, правящей его проявлениями. Деисты отличаются от теистов тем, что их Бог не слышит молитв, не занимается нашими грехами или верованиями, не читает в наших умах и не вмешивается в естественный ход событий со своими капризными чудесами. От пантеистов деисты отличаются тем, что деистический Бог являет собой скорее род космического разума, чем пантеистический метафорический или поэтический синоним мирового закона. Пантеизм – это экзальтированный (sexed-up) атеизм. Деизм – это усушенный (обезвоженный) (watered-down) теизм.

Есть все основания полагать, что знаменитые эйнштейновские высказывания вроде «Бог хитёр, но не злобен», или «Он не играет в кости», или «Был ли у Бога выбор при созидании мира?» – были пантеистическими, но не деистическими и определённо не теистическими. «Бог не играет в кости» – это может быть истолковано как «случайность не лежит в основании вещей». «Был ли у Бога выбор при созидании мира?» – означает «мог ли бы мир начаться как-то иначе?». Эйнштейн использовал слово Бог в чисто метафорическом, поэтическом смысле. То же и со Стефаном Хокингом, как и с большинством тех физиков, кто периодически прибегает к языку религиозных метафор. «Дух Божий» Пола Дэви как будто парит где-то между эйнштейновским пантеизмом и неясной формой деизма – за что автор и был награждён Темплтонской премией (очень крупной суммой денег, ежегодно вручаемой Фондом Темплтона как правило тем учёным, кто предположительно говорит нечто угодное религии).

Пер. с англ. Александра Круглова

¹ Ссылки на некоторые статьи А. Эйнштейна по этой теме см. по авторскому указателю сайта (прим. вед. сайт).