ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ • Октябрь 2011 № 4 (61) – март 2012 № 1 (62)

(АНТИ)ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИИ

ПОГОНЯ РОССИИ ЗА ВЧЕРАШНИМ ДНЁМ ЗАПАДА
Борис Родоман

Самым ярким «достижением» в этой погоне стал весь наш сегодняшний социально-экономический уклад. Наш дикий капитализм изумительно совпал с его, казалось бы, устаревшим карикатурным образом, которым пугала советская пропаганда. Захват ресурсов горсткой безответственных хищников, бесчеловечная эксплуатация бесправных трудящихся – теперь всё это «у нас». «У них» государства не господствующие, а служебные, более или менее социальные, нанятые налогоплательщиками. Трудящиеся добились многого благодаря профсоюзам, социалистическим партиям и движениям. Социальная ответственность бизнеса считается нормой.

Но и «у них» не всё хорошо. Угрозы дальнейшему существованию человечества исходят не только от дефицита каких-то вещей, но и от их изобилия. Общество безудержного материального потребления засоряет и отравляет Землю отбросами, грозит уничтожением всей биосфере. Растут общественные движения, отрицающие современный капитализм и предлагающие более гуманный и экологичный строй.

«У нас», как всегда, всё наоборот. Продолжаются приватизация и коммерциализация здравоохранения, образования общественного транспорта. Даже фундаментальную науку выталкивают на рынок зарабатывать деньги. Переходят в частные владения земля, её недра, леса, водоёмы. Делится между частниками и уничтожается всякое публичное пространство. Идеология частной собственности доводится до абсурда: «Купи себе кусок Родины». Экологисты нередко выглядят наивными идеалистами и утопистами или, наоборот, ловкачами, отрабатывающими полученные от Запада гранты для подрыва российской экономики и государственности.

Не углубляясь в общеизвестное, остановлюсь на некоторых примерах, близких мне профессионально, как географу, занимающемуся культурным ландшафтом, земельными и транспортными проблемами, и житейски, как простому обитателю нашей страны, дожившему в ней до 80 лет.

Частная собственность – вчерашний день

В понятие собственности, особенно на недвижимость, и, тем более, применительно к владению землёй, включается толстый «пучок» прав и обязанностей, неуклонно усложняющийся под давлением экологии. От формы очертаний земельного надела, от его внутренней ландшафтной структуры и от внешнего топографического положения должен зависеть его возможный юридический статус, а с ним – набор разрешённых и запрещённых видов деятельности. Необходимых ограничений, обременений, сервитутов потребуется настолько много, что само понятие собственности размывается и может быть поставлено под сомнение. Не есть ли частная собственность – устаревшая, архаическая упаковка для описания множества отношений, которые лучше распаковать и рассматривать по отдельности? Доколе можно вливать молодое вино в ветхие мехи? [1].

Российские нувориши склонны толковать право частной собственности как вседозволенность, но такого нет в «развитых» странах. Там собственность – не только права, но и многочисленные обязанности. Они усложнялись в рамках понятия «собственность», потому что исторически из него выросли. В России не было такой истории. В нашей стране ключевым словом была не «собственность», а «повинность». У нас частная собственность, максимально приблизившись к своему европейскому образцу к 1913 г., всегда была достаточно условной, поскольку не защищала от государства. У сегодняшнего частного собственника в России «силовое пространство» анизотропно, его наступательные и оборонительные силы направлены «по горизонтали» – на других собственников и «по вертикали вниз» – на неимущих, но никоим образом не на верхи, где восседает самодержец.

При Петре I были ли Ф. Лефорт и А. Д. Меншиков собственниками своего дворца на Яузе, а заводчики Демидовы – безусловными хозяевами своих предприятий? Их в этой роли держал государь. И у постсоветских «олигархов» собственность, высочайше назначенная или дозволенная, отбирается при впадении в немилость, так что права и обязанности хозяйствующих субъектов в устаревшее и невнятное понятие собственности вполне можно было бы и не укладывать.

Потерпело крах наивное мифологическое представление, будто частная собственность и рыночная экономика – гаранты демократии и прав человека. Нет, эти институты прекрасно уживаются с авторитарным и криминальным режимом и, более того, могут служить его опорой. Сегодня в России никакая легальная или теневая экономическая деятельность невозможна без повседневного нарушения законов, поэтому каждый предприниматель с юридической точки зрения является потенциальным преступником, а фактически бесправным служащим крышующих его силовых структур, которые руководствуются не столько юриспруденцией, сколько полукриминальными обычаями. Нравится вам или нет крылатое выражение П. Ж. Прудона «собственность есть кража», но главной идеологической кражей стало перенесение на российскую почву западноевропейского понятия частной собственности.

В автомобиле догоняем Америку

Из-за отставания Советского Союза в обеспечении трудящихся материальными «общечеловеческими ценностями» автомобилизация у нас затянулась на многие десятилетия, и сегодня наблюдается окончание её начальной фазы – по сравнению с США. И именно эту страну мы, очевидно, пытаемся догнать. Нас в этой гонке нагоняют три миллиарда китайцев и индийцев, зачарованных теми же западными образцами престижного потребления.

По развитию наземного общественного транспорта современные США отстают от Западной Европы из-за привычек американского обывателя, сросшегося с автомобилем. В то время как в США пассажирское железнодорожное сообщение продолжает отмирать, Европа полновесно опирается на свои рельсовые пути. Трамвай, процветающий и модернизированный, наполняет города Германии и Бельгии, сохраняется и получает новые привилегии в Вене, Праге, Будапеште, начал возрождаться в Париже. В городах среднего размера перспективен ЛРТ – лёгкий рельсовый транспорт, объединяющий функции и технические возможности трамвая, метро и пригородных электричек [2].

Будучи пионером по высокоскоростным поездам (рекорд 575 км/час), Франция в экологических целях восстанавливает короткие железнодорожные ветки и практикует феротаж – перевозку гружёных автомобилей по железной дороге. Швейцария разрешает только такой транзит по своей территории [5]. В России ликвидировано большинство железнодорожных веток и прекращено пассажирское сообщение по оставшимся. Теперь ОАО «РЖД» закрывает и длинную линию Бологое – Великие Луки (310 км). Но общественный пассажирский транспорт не обязан приносить прибыль; это такой же социальный сектор, как здравоохранение и образование. Эффект от него потребляется в других отраслях человеческой деятельности [3]. Удорожание дальних пассажирских сообщений способствует распаду России.

Желая превратить Москву в прибыльное имение, хозяева города и страны хотят устроить здесь Великий Евразиатский автодорожный узел, который будет их кормить после того, как нефть и газ иссякнут. Монопольный поставщик топлива станет Великим транзитёром. Столицу окружают Центральной кольцевой автодорогой (ЦКАД) с радиусом 50 км от Кремля и с шириной отвода под сопровождающие сооружения до 7 км за счёт вырубаемых лесов. Замкнутая этой автодорогой территория быстро сольётся с ныне существующей Москвой в один сплошной фактический город площадью около 10 тыс. кв. км. Посреди застроенной площади окажется и большинство подмосковных водохранилищ. Чтобы напоить такой город водой, придётся закачивать её с Валдая и из Белоруссии. А ветры, дующие преимущественно с запада, очистить весь воздух над такой площадью уже не смогут.

В европейских городах для автомобилей построены особые дороги, а в России всё ещё превращают улицы, наполненные пешеходами, в скоростные автомагистрали. Что это, как не погоня за Европой середины прошлого столетия! Все транспортные мероприятия в нашей стране проводятся в интересах автомобилистов и прежде всего высших чиновников, не желающих пользоваться общественным транспортом. Любым развитием автодорог стимулируется производство автомобилей и дальнейшее опережающее заполнение отведённого им пространства [7].

Догоняющее псевдоразвитие

Приватизация и переход к рыночной экономике по-российски, автомобилизация и нынешнее административное расширение Москвы суть яркие примеры догоняющего, экстенсивного «развития», которое, строго говоря, развитием называть не стоит. Ибо настоящее развитие предполагает развёртывание, усложнение, выращивание, использование своего потенциала, осуществление своей программы и т. д. Чистых образцов развития (эволюции) не так уж много, и самые наглядные из них находятся в биологии – филогенез и онтогенез. В остальных сферах применения этого термина он более или менее метафоричен, а в сфере социально-политической – извращён и замутнён эвфемизмами и политкорректностью.

Так, развивающимися странами называют, чтобы их не обидеть, страны отсталые и догоняющие. Но большинство из них как раз-то и не развивается, а просто заимствует плоды прогресса у развитых стран-локомотивов, которые продолжают развиваться, но развивающимися не называются. Иными словами, эпитет «развивающиеся» для отсталых стран комплимент, а для передовых – наоборот. Современная Россия, будучи наследницей второго мира, т. е. бывшего соцлагеря, себя к развивающимся странам третьего мира не относит, а рвётся в ряды стран развитых, хотя по многим признакам она пребывает в третьем мире [8].

Временами происходящие в России радикальные изменения – это запоздалая реакция на вызовы, поступающие со стороны «развитых» стран, результат спохватывания российских правителей перед лицом очередной реальной или мнимой угрозы, обычно исходящей из столь любимого и ненавидимого Запада. Догоняющему псевдоразвитию, зависимому от внешних импульсов, присущ недостаток преемственности. Заимствуются новшества без связи с их существовавшими ранее местными аналогами; берутся идеи без знания того, что уже высказано на данную тему отечественными мыслителями и учёными. Почему перенос в Россию достижений западной цивилизации так часто приводит к негативным результатам? Потому что заграничные инструменты применяются не к тому материалу, для которого они были созданы; семена высеваются на неподготовленную почву.

С появлением редкой, но мощной сети железных дорог в России в XIX в. пришло в упадок множество городов, оказавшихся вдали от рельсов. Подавляющая часть российского Нечерноземья стала глухой и жалкой провинцией. Автомобили в XX в. доконали в лесной зоне сельскую местность. Лишённая лошадей на крестьянском подворье, традиционная деревня умирала, не дождавшись асфальта и автобусов. В сельской России была нарушена эволюционная преемственность при смене способов передвижения. В Западной Европе автомобилизация легла на густейшую сеть мощёных дорог и рельсовых путей, люди постепенно пересаживались с конных экипажей и велосипедов на мотоциклы и автомобили.

После отмены в России крепостного права в 1861 г. ростками гражданского общества, за неимением парламента, стали суды с адвокатами и присяжными. Но при распространении европейского правосудия на азиатские окраины империи и на Кавказ оно оказалось бессильным. Преступления, совершённые даже на глазах у множества людей, потеряли свою очевидность. Не только вину подозреваемого, но и сам факт содеянного предстояло теперь доказывать, а это оказалась почти невозможным: за обвиняемого горой стояло неприкрытое лжесвидетельство соплеменников. Безнаказанная преступность резко возросла. В советское время роль народных заседателей в суде была ничтожной. В постсоветское правосудие институт присяжных внёс некоторое смятение, но с ним научились управляться, посылая дела на новое рассмотрение с иным составом заседателей.

Архаичная среда перемалывает новации и возвращает общество в прежнее состояние. Россия не одинока, так было не раз с европейскими и североамериканскими институтами в Азии, Африке, Латинской Америке. Независимый суд с присяжными, парламентаризм, всеобщие и прямые выборы, самые демократичные и передовые конституции, непосредственное народоправство, разделение властей, федерализм, права человека, – всё-всё это многострадальная, но лукавая матушка-Россия схватила, пережевала, проглотила, переварила и извергла, оставив авторитарный режим, самодержавный абсолютизм (недостаточно просвещённый), с неизменным налётом амбициозного волюнтаризма и самодурства.

Итак, легко видеть, что почти все заимствованные у Запада политические институты в России не работают. Неподходящие заимствования превращаются в имитацию и фикцию, дискредитируются и дезавуируются, а потом строятся заново с теми же традиционными результатами. Иного пока что нами сделано не было. Всё сказанное выше не означает, что от зарубежных технических новшеств и от давно оправдавшихся за границей политических институтов надо отказываться, но если роковая закономерность выявлена, то стоит почаще над ней задумываться, дабы по возможности предотвращать печальные последствия.

Вводят и отменяют одно и то же

Класс бюрократов сам не уменьшит свою численность, он будет расти до тех пор, пока его не разрушит какой-нибудь внешний удар. Прекрасный способ занять чиновников – вводить и отменять, запрещать и разрешать одно и то же. Разумеется, выдавая это за инновации и прогресс.

После того, как революция 1917 г. уничтожила всё, что смогла, начался затяжной процесс восстановления, продолжающийся и сегодня. На эту длинную волну наложилась более короткая волна от революции 1991 г., после которой тоже идёт реставрация, теперь уже атрибутов и царской, и советской России одновременно. Некоторые вещи возрождались дважды и трижды, например, элементы рыночной экономики – в 1922 и 1991 гг. Одно за другим восстанавливались: прокуратура и адвокатура (1922), экзамены (1932), учёные степени и звания (1934), военные звания и чины, семидневная рабочая неделя (1940), погоны на мундирах (1943).

В 1943 г. в крупных городах восстановили существовавшее до революции раздельное обучение мальчиков и девочек, а в 1954 г. вернулись к совместному обучению. Сегодня предлагают разделение некоторые деятели РПЦ, а уж мусульмане тем более поддержат. Духовенство выступает против абортов, которые в царской России были запрещены, в советской разрешены, но в 1936 г. запрещены, а в 1955 г. разрешены. Не очевидно, что все такие меры продиктованы изменяющимися обстоятельствами.

Сколько раз в России отменяли или переставали применять смертную казнь? Её отмена началась ещё в 1744 г. при Елизавете, но с середины XIX и почти до конца XX в. казнены многие тысячи. С 1996 г., согласно мораторию, по приговору суда не расстреляли никого, но возвращение «высшей меры» снова рвётся в повестку дня законодателей.

После войны, закончившейся в 1945 г., были окончательно засекречены и изъяты из открытого хранения все топографические карты, но при хрущёвской оттепели успели напечатать кое-что для туристов. В конце 80-х годов топокарты были рассекречены и стали издаваться для населения, но вскоре секретность была заменена запланированным отставанием некоторых изображений на 15 – 20 лет. Сегодня на этих картах не обозначается новый и главный компонент внегородского расселения – коттеджные посёлки. Похоже, что массовый захват земель, вырубка и застройка лесов и полей стали важнейшей государственной тайной.

Укрупнять и разукрупнять, засекречивать и рассекречивать, ужесточать и смягчать, завинчивать гайки и ослаблять, чередовать подмораживания с оттепелями, – что это, нормальное ритмичное функционирование живого государства, как дыхание и биение сердца, или это толчение воды в ступе?

Вырваться из порочного круга

Россия избавилась бы от догоняющего, зависимого, имитационного псевдоразвития, если бы больше опиралась на своё собственное культурное и природное наследие. В качестве одного из таких путей можно предложить экологическую специализацию – превращение большей части нашей страны в природные парки и заповедники [6]. Для сохранения биосферы и выживания человечества нужно, чтобы от четверти до трети площади суши занимали естественные леса, степи, луга, болота, тундры. Россия – одна из немногих крупных стран мира (наряду с Канадой и Бразилией), которая могла бы стать всемирным экологическим донором и получать за это плату.

Обитаемое людьми пространство внутри Российской Федерации сокращается и фрагментируется. Перспективы «развития» имеют только большие города и их пригороды. Более или менее нормальное сельское хозяйство за пределами Черноземья и Северного Кавказа существует лишь в пригородных зонах, а также у некоторых нерусских народов Поволжья и Сибири [4]. Остальные земли, равные по площади всей Европе (10 млн. кв. км), можно без сожаления вернуть природному ландшафту.

Для этой программы не нужно финансирования: пашня, сенокосы, пастбища сами зарастают лесом; дикая флора и фауна возвращается в прежние места обитания. На это замечательное самовосстановление природы с восхищением и завистью взирают экологи всего мира. В случае экологической специализации дальнейшее пребывание Сибири и Дальнего Востока в составе России получит моральное оправдание у мирового сообщества. «Собака на сене» станет положительным персонажем, если Россия изберёт «профессию» экологического сторожа. Вместо запоздалого подражания индустриальным странам можно специализироваться на уникальных экологических услугах и оставаться вне конкуренции.

Малолюдность России для экологической специализации благоприятна: 1) национальный парк не должен быть густо населён людьми; 2) для охраны природы важно не большое число сторожей, а их высокая квалификация, профессиональная этика, техническая оснащённость. Альтернатива проста: уступить азиатскую часть страны китайцам или удерживать в качестве природного резервата под патронажем ООН в союзе с Европой и США, нести ответственность за Алтай, Саяны, Байкал. В последнем случае российская армия в качестве международной экологической полиции сдерживала бы браконьеров и грабителей, отечественных и иностранных. Хранителями родного ландшафта стали бы и особо поддерживаемые государством коренные малочисленные народы, включая и этнических русских, ведущих традиционный сельский образ жизни.

Периферийное положение в мировом сообществе благоприятно для экологической специализации: обширный лесопарк и должен располагаться на окраине Всемирного города. Нет худа без добра, можно превратить недостатки в достоинства. «Негативные» особенности, считающиеся отсталостью, надо не преодолевать в погоне за «мировыми стандартами», а использовать для решения новых, неожиданных, непривычных задач.

Экологическая специализация предлагается не большинству россиян, а для большей части российской территории, где постоянно проживает ничтожное меньшинство населения. Остальные жители, привязанные к городам, могут «развиваться» как угодно, но получат более здоровую и красивую природную среду.

Литература

1. Бузгалин А. В. Частная собственность устарела // Отечественные записки, 2004, № 6 (21), с. 36 – 43.

2. Вучик В. Р. Транспорт в городах, удобных для жизни. – М.: Изд. дом «Территория будущего», 2011. – 576 с.

3. Гольц Г. А. Культура и экономика России за три века, XVIII – XX вв. Т. 1. Менталитет, транспорт, информация (прошлое, настоящее, будущее). – Новосибирск, 2002. – 536 с.

4. Нефёдова Т. Г. Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. – М.: Новое изд-во, 2003. – 408 с.

5. Питт Ж.-Р. Франция. – М.: Новый хронограф, 2010. – 352 с.

6. Родоман Б. Б. Экологическая специализация России в глобализирующемся мире (Проект нестандартного решения) // Общественные науки и современность, 2006, № 2, с. 78 – 88.

7. Родоман Б. Б. Автомобильный тупик России и мира. – Текст лекции, прочитанной 13 дек. 2007 г. в рамках проекта «Публичные лекции “Полит.ру”». http://www.polit.ru/lectures/2008/01/10/transport.html

8. Шанин Т. Умом Россию понимать надо // Куда идёт Россия?.. Кризис институциональных систем: Век, десятилетие, год. – М.: Логос, 1999, с. 3 – 11.