«ЗЕЛЁНЫЙ МИР», Специальный выпуск № 11 – 12, 2002 г.

Любая новая идея, направленная на улучшение жизни людей, имеет право на обоснование и обсуждение. Поскольку действительно в мире в целом, а также и в ряде районов стран СНГ сложилась напряженная ситуация с ресурсами пресных вод, новые идеи, направленные на сбережение и рациональное использование водных ресурсов, должны быть внимательно рассмотрены и при отсутствии явных ошибок доведены до стадии проекта.

К сожалению, внимательное рассмотрение идеи «взаимовыгодного использования паводковых и избыточных вод сибирских рек в целях вовлечения в оборот неиспользуемых высокопродуктивных, пригодных для орошения сельхозземель России и Средней Азии» показывает, что эта идея просто реанимирует старый, отвергнутый и учёными, и руководящими органами страны еще в 1986 году проект переброски сибирских рек.

В письме говорится: «Отвергая порочные принципы прежнего подхода к реализации гигантского проекта "переброски" части стока сибирских рек в Среднюю Азию, предлагается на основе ревизии имеющихся наработок рассмотреть вопрос взаимовыгодного использования паводковых и избыточных вод сибирских рек в целях вовлечения в оборот неиспользуемых высокопродуктивных, пригодных для орошения сельхозземель России и Средней Азии».

У неискушенного читателя может сложиться впечатление, что предлагается какой-то новый проект. На самом деле всё описание проекта текстуально совпадает с проектом переброски, отвергнутым в 1986 году: отбор воды из Оби в объеме 27 куб. км, протяжённость канала 2550 км, ширина канала 200 м, глубина 16 м. Поэтому первое, что надо констатировать, – предлагается тот же самый проект переброски. Как и в прежнем проекте, предлагается постепенно увеличивать забор воды (до 37 куб. км в год).

***

Поскольку этот проект уже много раз критиковался, можно было бы и не останавливаться на критике данной идеи, отослав читателя к многочисленным публикациям. Но со времени борьбы с переброской прошло уже полтора десятка лет, сменились власти, сменились поколения, многое забылось, а молодые люди, возможно, и не знают существа дискуссии. Поэтому имеет смысл освежить в памяти эту эпопею.

В качестве основного довода, обосновывающего необходимость переброски, авторы проекта выдвигают дефицит водных ресурсов в Центральной Азии. Но авторы скромно умалчивают о причинах такого дефицита. А он заключается в первую очередь в нерациональном расходовании водных ресурсов.

Кратко напомним историю.

Территория современных государств Центральной Азии – один из центров возникновения цивилизации. Среди многих достижений народов, населявших этот регион, было и развитие поливного земледелия, которое, судя по археологическим данным, появилось здесь примерно в VI тысячелетии до нашей эры. Постепенно расширяясь, поливное земледелие превратилось в важную отрасль хозяйства этого региона. Используя достаточно примитивные, по современным меркам, способы орошения, земледельцы вместе с тем крайне бережно относились к водным ресурсам. Существовала отработанная веками система распределения воды, включающая сроки и объёмы подачи воды, порядок подачи воды отдельным земледельцам, контроль (в том числе и общественный) за водопользованием.

В 50-х – начале 60-х годов прошлого века было принято решение о новом широкомасштабном расширении орошения в Средней Азии и Казахстане. И площадь орошаемых земель возросла с начала 60-х годов к середине 80-х в Узбекской и Таджикской ССР в 1,5 раза, в Казахской ССР – в 1,7 и в Туркменской ССР – в 2,4 раза. Развитие орошения сопровождалось значительными капитальными вложениями в сельское хозяйство. Основные производственные фонды сельскохозяйственного производства возросли в 5 – 7 раз, энергетические мощности в сельском хозяйстве – до 6, парк тракторов – в 3,2, а мощность тракторных двигателей – в 7,6 раза. Одновременно в 3,5 – 6 раз выросло применение минеральных удобрений.

К сожалению, это широкомасштабное развитие орошения не было хорошо продумано, обосновано и, что не менее важно, не было хорошо выполнено. Магистральные оросительные каналы не имели противофильтрационной защиты, поэтому много воды терялось ещё до орошаемых полей. КПД оросительных систем составлял, по разным оценкам, 0,55 – 0,67. Методы орошения остались примитивными, требующими больших объёмов воды. Например, на отдельных рисовых полях использовалось для полива 50 – 60 тыс. куб. м воды на гектар. Вдобавок оросительные нормы, исходя из которых проводилось орошение, также были завышены. Пунктов контроля за количеством отбираемой на орошение воды было крайне мало, поэтому имелось только самое общее представление о расходе воды на орошение. Кроме того, существовало множество нелегальных водокачек, которые подавали на поля воду вообще без всякого учёта и контроля.

Масштабное орошение в условиях засушливого, аридного климата невозможно без дренажа, а дренаж во многих случаях был заложен неправильно. Не было должного ухода за дренажными системами, дренажные каналы разрушались и переставали работать. Переполив и отсутствие нормального дренажа привели к подъёму уровня грунтовых вод, подтоплению обширных территорий, а также к засолению земель.

По оценкам одного из крупнейших советских почвоведов Б. Г. Розанова, потери земель в Средней Азии в результате водохозяйствеииого строительства и неправильной ирригации достигли 1 млн. га. По данным другого известного почвоведа Ф. И. Хакимова, в 1985 г. (т. е. в самый разгар проталкивания проекта переброски) средне- и сильнозасолённые почвы на орошаемых землях составляли, (в % от площади орошения): в Узбекистане – 60, в Туркмении – 80, в Таджикистане – 35, в Киргизии – 40, в Казахстане – 60 – 70.

Изменилась региональная миграция солей, поскольку развитие орошения привело к мобилизации огромных масс солей, выносу ежегодно 60 – 70 млн. тонн солей с орошаемых массивов, перераспределению их на огромной территории, засолению других земель. Сброс дренажных вод в реки привёл к повышению минерализации речных вод до 1,5 – 3 г/л. Эти воды стали непригодны для питьевого водоснабжения. Кроме того, повышение минерализации речных вод, которые в нижнем течении рек также использовались для орошения, обусловливает необходимость подачи больших количеств воды на поля.

Ухудшение качества орошаемых земель, а также ухудшение качества оросительных вод привели к снижению как урожайности, так и общего производства многих сельскохозяйственных культур.

***

Именно в результате отбора воды на орошение изменился объём речного стока в различных частях региона. Если в период с 1911 по 1960 г. из примерно 120 км ³ речных вод, ежегодно формирующихся в областях питания в бассейне Арала, на орошение и на естественное испарение в слепых дельтах небольших рек в пустынях уходило около 64 куб. км воды, а около 56 км ³/год поступало в Аральское море, то в середине 70-х годов в результате разбора на орошение приток в Арал снизился до 7 – 11 км ³, а в 80-х годах в отдельные годы приток речных вод в Арал практически отсутствовал.

В результате резкого снижения стока уровень моря стал понижаться, площадь моря уменьшаться, а солёность – возрастать. Прекратились рыболовство, судоходство и отлов ондатры.

Именно в этот период Минводхоз СССР, которому необходим был новый широкий фронт работ, стал обосновывать очень старую идею переброски части стока сибирских рек. В соответствии с этим проектом предполагалось вначале подавать 25 – 27 куб. км воды, а затем увеличить подачу до 60 куб. км воды в год. Основная часть воды должна была идти на орошение новых земель в Средней Азии.

Многие учёные и специалисты, которые специально занимались как проблемами Средней Азии, так и проблемами переброски, пришли к выводу, что этот проект не имеет достаточного обоснования по следующим причинам:

● проект не решает стратегической задачи – развития республик Средней Азии, поскольку направлен на экстенсивное развитие, основанное на отсталом в техническом отношении орошаемом монокультурном земледелии. Отвлекая огромные средства, этот проект не позволит использовать дефицитные финансовые ресурсы для диверсификации и развития экономики этого региона и наведения порядка в самом орошаемом земледелии;

● проект не обоснован и в техническом отношении. Канал шириной 200 м и глубиной 15 – 16 м предполагалось строить без фильтрационной защиты (иначе он получался очень дорогим) причём на протяжении сотен километров – по песчаным пустыням. Поэтому фильтрационные потери воды из канала должны быть очень велики. Приводимые авторами проекта оценки потерь на фильтрацию в 2 км ³ явно занижены, но оценить их точно невозможно из-за недостаточно детального изучения авторами проекта гидрогеологической ситуации вдоль трассы канала. По экспертным оценкам, потери могут достигать и 12 куб. км в год. Но повторяю: оценить потери более точно было невозможно из-за недостаточного количества фактических данных по гидрогеологии гигантской трассы канала;

● отрицательные экологические последствия не оценены достаточно полно. Сколько земель будет затоплено, подтоплено и засолено в результате фильтрации воды из самого канала и магистральных водоотводящих каналов к оросительным системам? Как скажется подтопление и засоление на пастбищах региона? Как повлияет относительно небольшой, но постоянный отбор водных ресурсов на биологические ресурсы, экологическое состояние и ледовитость Оби, Обской губы и южной части Карского моря? По всем этим вопросам не было убедительных, обоснованных ответов;

● проект не был обоснован экономически. Стоимость проекта была занижена.

Следует подчеркнуть, что в оценке проекта принимали участие не «псевдопатриоты и псевдоэкологи», а ведущие учёные и специалисты – почвоведы, экологи, экономисты, в том числе вице-президент РАН академик А. Л. Яншин, академик Б. Н. Ласкорин, академик Г. С. Голицын, член-корреспондент, президент Всесоюзного общества почвоведов В. А. Ковда (кстати, очень много сделавший полезного и для развития нормальной мелиорации у нас в стране), член-корреспондент (ныне академик и президент Российского общества почвоведов) Г. В. Добровольский, член-корреспондент (ныне академик) Д. С. Павлов, член-корреспондент (ныне академик) Т. М. Энеев, член-корреспондент А. В. Яблоков (впоследствии – заместитель председателя Комитета по экологии Верховного Совета СССР, советник Президента России и секретарь экологической секции Совета безопасности), доктора наук М. И. Зеликин, Н. Ф. Глазовский (впоследствии – заместитель министра охраны окружающей среды, а затем председатель Правления Федерального экологического фонда), В. И. Данилов-Данильян (впоследствии – министр охраны окружающей среды и природных ресурсов Российской Федерации), М. Я. Лемешев (впоследствии – председатель Комитета по природным ресурсам и охране окружающей среды Государственной Думы), крупнейший почвовед-мелиоратор, вице-президент комиссии по мелиорации Международного общества почвоведов Н. Г. Минашина и многие, многие другие.

Эти и многие другие учёные и специалисты пришли к выводу о необоснованности проекта переброски части стока сибирских рек. В силу своей необоснованности и из-за отсутствия инвесторов этот проект и был отклонен Политбюро ЦК КПСС.

***

Ухудшение качества среды обитания в бассейне Аральского моря в результате развития гидромелиорации и связанной с ней химизации сельского хозяйства привело к росту заболеваемости населения и смертности. В конце 80-х годов в Верховный Совет СССР потоком шли письма от местных жителей и руководителей ряда областей региона с требованием придать региону статус зоны экологического бедствия.

Была создана специальная Правительственная комиссия, в которую вошли представители многих министерств и ведомств, а также представители регионов. Помимо принятия ряда решений по неотложным мерам нормализации экологической и санитарно-гигиенической обстановки, эта комиссия объявила открытый конкурс на разработку концепции выхода региона из экологического, экономического и социального кризиса.

На конкурс поступило 219 работ, из которых было признано наиболее проработанными семь проектов, представленных коллективами авторов как из Москвы, так и из всех среднеазиатских республик. Авторам этих проектов было предложено подготовить общую концепцию с учётом и других полезных идей, содержавшихся в материалах, поступивших на конкурс. Несмотря на очень разные позиции авторов, которые представляли разные ведомства (в том числе и систему Минводхоза) и регионы, им удалось подготовить общую концепцию, которая включала следующие важнейшие направления:

● изменение стратегии развития производительных сил и инфраструктуры региона, в том числе развитие перерабатывающих и других отраслей народного хозяйства, частичную замену посевов хлопка, ликвидацию потерь сельскохозяйственной продукции;

● изменение структуры земледелия, снижение площадей под рисом, частичный вывод непродуктивных орошаемых земель из оборота, выведение новых сортов сельскохозяйственных растений;

● реконструкцию оросительных земель, введение современных технологий орошения, очистку и рациональное использование дренажного стока.

В концепции обращалось внимание и на необходимость регулирования рождаемости в Аральском регионе, а также выделялись первоочередные меры по помощи населению, которые включали обеспечение населения питьевой водой и чистыми продуктами питания, оказание широкой медицинской помощи и т. д.

Относительно возможности переброски даже в этом, несомненно, компромиссном документе было сказано следующее: «В любом случав переброске воды из других источников должно предшествовать полное упорядочение использования внутренних водных ресурсов».

***

Что же изменилось в Центральной Азии за последние годы? Может быть, все необходимые мероприятия уже выполнены, структура хозяйства диверсифицирована, в водном хозяйстве и орошении наведён порядок и здесь уже действительно нет резервов воды?

Действительно, некоторые из мероприятий этой концепции государства Центральной Азии уже начали осуществлять. Например, в Узбекистане благодаря принятым руководством страны мерам удалось снизить прирост населения с 2,9 % в 1990 г. до 1,8 % в 1997 г. Младенческая смертность снизилась с 45,3 % в 1985 году до 20,2 % в 1999-м, а в Туркменистане с 58,2 % в 1986 году до 25,4 % в 1999 году – это действительно огромное достижение. В Узбекистане построено около 13,5 тыс. км водопроводов и существенно улучшилось водоснабжение населения, особенно в сельской местности.

В печати указывалось (А. Резаи, 1999): в Казахстане в результате осуществления при содействии Израиля ряда локальных пилотных проектов реконструкции орошения урожайность хлопка и помидоров в тех хозяйствах, где проводился эксперимент, выросла в четыре раза, а удои молока возросли на 60 %. В Узбекистане пилотный проект по развитию капельного орошения, также проводимый при содействии Израиля, позволил увеличить урожайность хлопка на 40 %, значительно уменьшить расход воды на орошение, а также применение ядохимикатов.

В Туркменистане разрабатываются проекты утилизации дренажного стока.

Проведено переселение людей из ряда населенных пунктов с самой критической экологической обстановкой и высоким уровнем безработицы, обусловленной исчезновением целых отраслей хозяйства (рыболовство и рыбопереработка, водный транспорт).

К сожалению, последовавший в 90-х годах кризис охватил все страны, образовавшиеся на месте бывшего СССР, в том числе и государства Центральной Азии, и никаких кардинальных изменений в лучшую сторону в водопользовании и орошаемом земледелии не произошло.

В Таджикистане урожайность хлопчатника продолжала снижаться (с 30 ц/га в 1987 году до 16 ц/га в 1997 году). «Техническое несовершенство оросительных систем приводит не только к значительным потерям воды при транспортировке, но и к развитию ирригационной эрозии» (Бузуруков, Сафаров, 2000).

В Туркменистане «напряженность водохозяйственной ситуации усугубляется большими расходами воды на полив и промывку полей, низким КПД оросительных систем, утечками, потерями на фильтрацию и испарение» (Бабаев, Байрамов, 2000). Сохраняется высокая загрязненность поверхностных вод Туркменистана – минерализация вод в 1,1 – 4,8 раза превышает ПДК, содержание хлорорганических пестицидов в 3 – 7 раз превышает ПДК, бихроматная окисляемость в 59 – 81 раз, а содержание фенолов до 234 раз превышает ПДК. В неудовлетворительном состоянии находится 36 % орошаемых земель. По данным за 1997 год, в почвах всех велаятов Туркменистана обнаружены пестициды и ГХЦГ. В результате сброса дренажных вод затоплено около 400 тыс. га пастбищных земель (Бабаев, Байрамов, 2000).

По мнению туркменских специалистов, «очевидна необходимость скорейшей реструктуризации национальной экономики, преодоление экспортной сырьевой направленности сферы материального производства», «реструктуризация отраслей сельского хозяйства и изменения его однобокой хлопковой промышленности» (Бабаев, Байрамов, 2000).

Удельное водопотребление в Узбекистане остаётся недопустимо высоким (12,4 тыс. м ³/га в 1996 г.). «Существующая система земледелия, не отвечая экологическим требованиям, носит истощительный характер: отсутствуют севообороты, хлопчатник и зерновые культуры занимают более 70 %, тогда как люцерна – лишь 9 %, что в три раза меньше оптимума. Дальнейшее расширение орошаемых площадей возможно лишь при внедрении новой водосберегающей техники полива и коренного мелиоративного улучшения староорошаемых земель (выделено мною. – Н. Г.)» (Лутпуллаев и др., 2000).

«Сложившаяся в последние десятилетия структура народного хозяйства с преобладанием в ней аграрного сектора явилась главной причиной напряжённой водохозяйственной обстановки». «Истощение водных ресурсов вызвано значительными удельными расходами на полив и промывку полей, низким КПД оросительных систем, преобладанием водоёмкого метода полива по бороздам и другими причинами. Дальнейшее расширение орошаемых земель предполагается только за счёт осуществления комплекса водоохранных и водосберегающих мероприятий» (Лутпуллаев и др., 2000).

То есть современное водопользование в Центральной Азии осталось расточительным, а состояние орошаемого земледелия – плохим.

Так зачем же туда подавать ещё дополнительную воду, если собственные водные ресурсы расходуются неэффективно?

***

Иногда в качестве одного из аргументов в пользу переброски указывают на необходимость укрепления отношений России с государствами Центральной Азии. Я также считаю, что укрепление дружбы, развитие равноправного партнерства и многообразных взаимополезных связей должно быть одним из приоритетов российской внешней политики. Вместе с тем, по моему мнению, такая переброска в долгосрочном плане может, скорее, повредить нашим отношениям.

На мой взгляд, если предположить фантастический вариант и допустить, что решено начать переброску, что этот проект удалось протащить через государственную экологическую экспертизу и переброска части стока сибирских вод начинает осуществляться, то сценарий развития событий будет примерно следующим:

● создаётся Консорциум по реализации проекта;

● из-за отсутствия у Консорциума и у государств Центральной Азии собственных денег берутся многомиллиардные кредиты под гарантии государств-участников;

● осуществляется строительство, в процессе которого выясняется, что стоимость строительства существенно занижена (это, как показывает опыт любого такого грандиозного строительства на пространстве бывшего СССР, типичный случай). Берутся новые кредиты;

● выясняется, что нет денег на строительство оросительных систем. Берутся новые кредиты;

● подходит время возврата первых кредитов. Поскольку прибыли нет, государства-участники вынуждены изыскивать эти средства в своих бюджетах, урезая социальные, экономические и экологические программы. Существующее орошаемое земледелие продолжает деградировать из-за недостатка средств на реконструкцию оросительных систем, утилизацию дренажного стока и т. д.;

● новые оросительные системы создаются для орошения по прежним примитивным технологиям. (Поскольку если бы предполагались новые технологии, то их было бы логичнее внедрить в первую очередь на уже освоенных землях, где есть социальная и транспортная инфраструктура, а реконструкция староорошаемых земель позволяет решить сразу комплекс социальных, экономических и экологических проблем.) На это указывает и соотношение водоподачи и площади орошаемых земель в Центральной Азии, указанные в письме;

● поскольку все наиболее удобные и пригодные для мелиорации земли уже освоены, начинают осваивать и трудномелиорируемые земли, требующие больших капитальных вложений в освоение;

● строительство канала завершено;

● выясняется, что потери воды из канала в несколько раз выше проектных, соответственно стоимость воды для конечного потребителя должна быть существенно выше. Из-за фильтрации воды из канала происходит подтопление и засоление обширных территорий, в том числе – пастбищ;

● вспоминают, что необходимо строительство не только канала и оросительных систем, но и необходимой социальной, транспортной и перерабатывающей инфраструктуры. Берут новые кредиты;

● выплаты по ранее взятым кредитам продолжают увеличиваться. Государства всё глубже залезают в долговую яму;

● начинается переселение людей на земли нового орошения;

● начинается орошение;

● поскольку у государств нет средств поддерживать огромные массивы и староосвоенных, и новых орошаемых земель в приличном состоянии, происходит ухудшение мелиоративной обстановки, ухудшение качества земель, снижение урожайности и падение и до этого неэффективного сельского хозяйства;

● вспоминают, что забыли продумать вопросы утилизации солёного дренажного стока. Просят кредиты под строительство магистральных дренажных каналов;

● низкопродуктивное сельское хозяйство не сможет компенсировать затраты на строительство канала и оросительных систем, а кредиты, взятые под гарантии государства, приходится продолжать возвращать. Просят кредиты для выплат по ранее взятым кредитам;

● поскольку отвлечение средств из государственных бюджетов на новое мелиоративное строительство не позволяет осуществлять структурную перестройку хозяйства, экономика стран Центральной Азии попадает в жесточайший кризис;

● Россия не может в силу собственной экономической слабости помогать государствам Центральной Азии. Эти государства вынуждены обращаться к западным кредиторам с просьбой о новых кредитах и рассрочке платежей по старым кредитам в обмен на политические уступки и распродажу национальных природных богатств западным (или восточным) компаниям;

● Россия окончательно утрачивает свои позиции в Центральной Азии;

● возникает новая геополитическая ситуация в этом регионе.

Далее каждый может продолжить по своему разумению.

Я убеждён: реанимация старого проекта переброски части стока сибирских рек не обоснована и осуществление этого проекта ничего, кроме вреда, ни России, ни государствам Центральной Азии не принесёт.

Литература

Бабаев А. Г., Байрамов Д. Б. Эколого-экономические предпосылки устойчивого развития Туркменистана. В кн.: Проблемы экологически сбалансированного развития стран с переходной экономикой. М., ГЕОС, 2000, стр. 114 – 124.

Бузуруков А. Д., Сафаров Н. М. Проблемы и перспективы сбалансированного развития Республики Таджикистан. В кн.: Проблемы экологически сбалансированного развития стран с переходной экономикой. М., ГЕОС, 2000, стр. 102 – 113.

Лутпуллаев Х. Н., Самойлов С. В., Хабибуллаев А. Ш. Национальная стратегия устойчивого развития Республики Узбекистан. В кн.: Проблемы экологически сбалансированного развития стран с переходной экономикой. М., ГЕОС, 2000, стр. 125 – 136.

Резаи А. Израиль в Центральной Азии. Амударья, № 1, 1999, стр. 98 – 112.