Г. В. Гивишвили. ГУМАНИЗМ И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

Глава II. КАК МЫ ДУМАЛИ И ЧУВСТВОВАЛИ СООБЩА

§ 10. Что мы называем общественными чувствами?

▪ Национальное чувство с точки зрения эволюции.
▪ Механизмы рождения наций.

Будучи англичанином по происхождению, Робинзон отлично умел ладить со всеми европейцами, с кем сталкивали его торговые интересы. А в Бразилии, где он прожил четыре года, он обзавелся друзьями, стал владельцем плантации, и его дела шли в гору. Тем не менее, вырвавшись из многолетнего заточения на «своем» острове, он поспешил не в Бразилию. Он направился в город своего детства и юности, туда, где он мог слышать родную речь, общаться с людьми одних с ним обычаев, одной с ним культуры.

В нем заговорило чувство, которое условно можно назвать национальным. Его не нужно было специально взращивать и искусственно культивировать подобно религиозному чувству. Оно пребывает с человеком с тех незапамятных времен, когда еще не существовало наций в современном смысле ². Пятницу хотели съесть люди из племени, враждовавшего с его племенем. И его «национальное» чувство распространялось всего на несколько тысяч людей, связанных с ним общностью жизни. А еще раньше это чувство (точнее говоря – инстинкт), охватывало собой лишь самых близких сородичей. Наконец, нет необходимости доказывать, что чувство причастности к целому (стаду, семье и т. д.) присуще всем общественным животным – от муравьев и пчел до лошадей и обезьян.

Укрупнение семейно-родовых общин и их превращение в племена, а далее – в народности и нации, чаще всего происходило двумя путями. Основное значение имел естественный прирост численности исходных групп. Но время от времени сливались и образовывали устойчивые объединения родственные и даже чужеродные группы. Последнее явление – самое загадочное. Ведь оно далеко не всегда совершалось насильственным образом. Не принуждение, а скорее необъяснимое чувство симпатии и необходимости склоняло их к союзу друг с другом. А бывало и так, что союзу предшествовали войны. Но затем победители и побежденные добровольно перенимали друг у друга те или иные культурные атрибуты ³ и, в конце концов, становились единым и нерасторжимым целым.

Русская нация образовалась благодаря слиянию не только славянских, но и финно-угорских племен при участии шведов-варягов, составлявших дружины Рюрика и его братьев. Позже она вобрала в себя представителей хазарских, половецких и татаро-монгольских племен. Болгарская нация возникла из объединения азиатских (волжских) булгар с южными славянами. В жилах французов течет кровь трех народов: кельтов (галлов), германцев (франков) и италийцев. Первые определили облик и темперамент, вторые – самосознание, третьи – язык. Англичане – потомки кельтов (бриттов), германцев (англов, саксов и ютов), датчан и офранцуженных норманнов. И только немцы, пожалуй, могут утверждать, что они – «чистые» германцы. Но является ли этот факт достоинством или недостатком, сказать трудно. Во всяком случае, немцы стали единой нацией много позже русских, болгар, французов и англичан.

В связи с этим возникает вопрос: неужели же у них национальное чувство было развито слабее, чем у их соседей? Почему в составе английской и французской наций это чувство у германцев проявлялось, а когда дело касалось их самих, оно куда-то испарялось? Ответ очевиден: свою, очень заметную роль в сепаратизме германских курфюрстов сыграла церковь. Именно на ней лежит наибольшая вина за раскол нации на католиков и протестантов.

Религиозное сознание вообще очень тесно переплетается с национальным чувством. Религия способна сближать разные народы одной веры. И наоборот, религиозные разногласия нередко разъединяют единые народы.

Так, одни ирландцы убивают других ирландцев только потому, что те и другие исповедуют различные версии христианства. С другой стороны, для многих пакистанцев далекие саудовские арабы ближе индийских родственников-соседей.

Как мы ранее выяснили, мозг контролирует не только разум, но и все наши эмоции и даже инстинкты. Стало быть, можно думать, что его участки, ответственные за национальное чувство и религиозное сознание, расположены близко друг к другу. (И, наоборот, участки мозга, отвечающие за коллективное и индивидуальное, далеко отстоят друг от друга. Возможно, они даже расположены в разных полушариях мозга). Если так и есть на самом деле, то получается, что национальный инстинкт явился своего рода колыбелью для религиозного чувства. Хотя бы потому, что он возник гораздо раньше. Ведь он – наследник могучего и древнего общественного инстинкта, который руководит поведением всех общественных животных, включая человека.

В человеческом обществе он проявляет себя не только как религиозное или национальное чувство. Все групповые пристрастия, симпатии и антипатии тоже его «рук дело». Он проглядывает в сословных, кастовых и профессиональных предрассудках. Он многолик и многогранен. Когда фанаты одной футбольной команды избивают фанатов другой команды, громят стадионы, бесчинствуют на улицах – в них беснуется темный зверь общественного инстинкта. Устоять против него бывает очень трудно.

Порой необходимо обладать изрядным мужеством, чтобы обуздывать его. Но и жить без него невозможно. Как невозможно нам – людям обходиться друг без друга. Потому что только сообща мы чего-то стоим, и можем называться разумными существами.

Темы для обсуждения

1. Как возникло большинство современных наций?

2. Какова связь между религиозными и национальными чувствами?

² Численность современных наций редко бывает меньше миллиона человек.

³ Атрибуты культуры – язык, письменность, обычай, способы ведения хозяйства, знания и так далее..